Энди Смилли - Во плоти

Харахел молча шел рядом с Нисроком, когда они приблизились к пристройке часовни. Это единственное место в лагере, которое Расчленителям осталось изучить. Если от отряда Хаамиаха остались хоть какие-то следы, они должны быть там. Хроно на дисплее шлема Харахела вел обратный отсчет от тридцати. Он выключил его, неважно, успеют ли они покинуть Арер до удара сил Хаоса. Будет он биться здесь, или его перебросят в другой мир – это не имело значения, до тех пор, пока он сражается, до тех пор, пока он убивает. «Кровь» - мысль ворвалась в его разум как вторгнувшаяся армия. Слюна наполнила рот, ноздри раздулись, вынюхивая артериальный сок. Кровь – Харахел жаждал крови.

- Мы на месте, - голос Нисрока протрещал в ухе Харахела и вывел его из оцепенения.

Харахел зажмурился, выгоняя из головы туман.

- Что-то случилось?

- Нет, все нормально, - Харахел отцепил от спины эвисцератор.

- Подожди, - Нисрок поднял руку. Он обошел Харахела, приблизился к панели доступа на двери часовни и снял латную перчатку. Апотекарий стер грязь с консоли и прижал ладонь к биометрическому сканеру. Древняя машина засветилась зеленым, когда признала генетический код Нисрока, как принадлежащий космодесантнику. С шипением арочные двери открылись внутрь.

Харахел заворчал и последовал за апотекарием.

- Сначала враг соприкоснется с нами здесь, - говорил Барбело, пока гололитическое изображение лагеря вращалось в воздухе между ним и Мейоном.

- Я бы предположил, что наиболее вероятная цель здесь, - Мейон указал на изогнутые стены, которые образовывали восточную часть центрального двора.

- Нет, они будут ожидать, что там мины. Чуть больше пригоршни взрывчатки обрушит на них скалы. - Барбело указал на главный вход. - Они нападут отсюда.

Мейон присмотрелся к гололиту. Сержант был прав. Если бы база была полностью укомплектована, то атаковать по широким дорогам и главным коридорам было бы самоубийством. Но теперь широкие проходы позволят врагам накопить силы и разбить Расчленителей.

- Что это за место? - он указал на темное пятно за арсеналом. – Его не было на схемах инструктажа.

- Это… - Амару замолчал, пока его импланты просеивали лагерные базы памяти в поисках ответа. - Это ракетные шахты. Система поверхность-орбита. Бесполезны против наземных целей.

- Мы не можем рассчитывать защитить весь комплекс, поэтому займем оборону здесь, - Барбело указал на проходы, которые выходили из главных коридоров и спускались к внутреннему двору. - Уничтожим эти четыре прохода и разобьемся на пары, чтобы прикрыть оставшиеся два…

- Четверо против… - Мейон повернулся к Амару.

- Четыре тысячи семьдесят восемь отдельных целей.

Мейон усмехнулся:

- Кажется, крови будет достаточно даже для Харахела.

- Я думаю, что могу помочь уровнять шансы, - пока Амару говорил, на гололите появилось изображение «Ворона». - С машины можно снять болтеры «Ураган» и ракетную установку, - оружейные системы отделились от корпуса аппарата, иллюстрируя мысль технодесантника. – Их несложно было бы превратить в турели.

- Что насчет «Ворона»?- лицо Мейона застыло. - Внутренний двор неприкрыт, один шальной снаряд из осадной пушки…

- Мы можем не волноваться об артиллерии, - перебил Барбело. - Я сражался с этим врагом прежде. Они похожи на нас.

Мейон пристально посмотрел на сержанта:

- Ты сравниваешь нас с Архиврагом?

- Ты сражался вместе с ротой Смерти нашего Ордена?

Мейон кивнул, его смутная тревога при упоминании проклятых воинов Ордена усилилась. Черный Гнев был генетическим проклятием, которое угрожало уничтожить всех сыновей Сангвиния. Как только пораженный Расчленитель терялся в боевом огне, его здравомыслие сменялось отчаянной жаждой насилия. Те, кто уступил безумию, вступали в ряды чернодоспешной роты, где быстро находили искупление в смерти.

- Как и наши братья в черной броне, враг, с которым мы столкнулись, сгинул в жажде крови. Их питает неутолимая ярость, они вечно жаждут боя. Они захотят попробовать нашу кровь, когда будут нас убивать, - Барбело взвесил в руке цепной меч. - Они не будут атаковать издалека.

Когда вой шторма остался снаружи, часовню наполнила тишина. Харахел обогнал Нисрока, его глаза приспосабливались к изменению освещения – ряд люминаторов с гудением заработал на потолке, заполняя коридор спокойным желтым светом имперской церкви, предназначенной для религиозных церемоний и жизни кардиналов.

Харахел почуял запах крови. Он коснулся рычажка переключателя своего эвисцератора.