Александр Радин - Стрингер. Летописец отчуждения

У сектантов все было серьезно: инвентарные номера, выписки, квитанции и подписи. Как в заправской канцелярии. Тир в подвале школы был превращен в импровизированный склад. Смертин где-то читал, что при Советах школьные подвалы отстраивали так, чтобы, в крайнем случае, была возможность использовать их как бомбоубежища. Большую часть бойцов «Монолита» этой ночью перебрасывали на другие объекты, поэтому каждый старался поскорее забрать личные и казенные вещи, оставленные на хранение.

Полковник пообещал вернуть стрингеру все конфискованное в НИИ, включая дробовик. Ружье почему-то было для Алексея особенно ценно, наряду с обеими камерами.

Пожелания по поводу «ни одного волоса» чекист до своих быков, похоже, так и не донес. На их фоне стрингер не особо отличался комплекцией, да и выглядел совсем забито. Поэтому постепенно уходил от парнишки-кладовщика все дальше и дальше. Правило курятника в действии: подвинуть ближнего, посрать на нижнего. Оставалось только терпеть и настойчиво ждать.

Совсем кстати через плотные ряды протиснулся блондинчик. Алексей тихонечко подозвал его к себе. Тот заметил, правда, далеко не сразу. Гул стоял еще тот.

— Помоги, — умоляюще протянул стрингер знакомому «монолитовцу» бумажку.

Адъютант Полковника молча взял, прикрикнул на бойцов и пролез к пункту выдачи. Вернулся он уже загруженный рюкзаками.

— Меня к тебе Полковник отправил, — едва перекричал он толпу. — Пойдем.

Они вырвались из месива людей к вестибюлю и уселись на одну из хаотично расставленных по помещению грубых деревянных лавок.

— Со вторым что делать? — спросил «монолитовец», закуривая тонкую сигарету.

— Не понял.

— С напарником твоим?

— Не знаю, — пожал плечами Алексей. — А его можно завтра с собой взять?

— Конечно. Вы там решайте. Извини, сейчас молитва начнется.

Блондин резко встал, направляясь к выходу из школы.

— Постой. А одежду дадите?

— Я все позже принесу. Из запасов спецов, — сказал он, на секунду остановившись.

— Мне полегче что-нибудь! Еще плащ и баллончик с белой краской. Хорошо? — крикнул в сторону удаляющейся черно-желтой спины Смертин.

Алексей начал входить во вкус. Покровительство со стороны Полковника могло принести много приятных бонусов с бытовой, так сказать, стороны. Надо было им пользоваться, пока была возможность.

— Попробую, — бросил уже почти с улицы блондин.

Смертин вернулся к себе в комнату, которую больше никто не посмел запереть. Он в очередной раз оценил масштабность беспорядка, отшвырнул ногой в сторону несколько потрепанных учебников и устроился на целой горе книг. И Ленин тут был, и история КПСС, и даже «Мальчиш-Кибальчиш», которого теперь и в Интернете днем с огнем было не отыскать.

Алексей осмотрелся. На ободранной стене вырос какой-то красненький пупырышек. Совсем мелкий. Стрингер потянулся было ладонью.

— Не трогай! — предостерег его Рябой, лежавший на драном матрасе в углу. — Грибок может быть опасен.

— Спасибо, — отдернул руку Смертин.

— Я вот все думаю… — неожиданно начал Рябой.

Алексей про себя облегченно вздохнул. Он еще утром искал тему для разговора, чтобы хоть как-то растормошить сталкера.

— Сидишь так перед «мясорубкой» и размышляешь… — продолжал задумчиво Рябой. — Одно движение, и все. Труп. Живого места не останется. Но при этом всегда есть выбор. Обойти или податься назад. Фантазируешь, конечно… Точно знаешь, что есть выбор. А еще знаешь, что не прыгнешь, если, конечно, не самоубийца… Вот приставили баян к башке и сказали: «Щас сдохнешь». И нету выбора. Нет, хоть тресни. И каждая клеточка в тебе вопит. Сердце из груди так и рвется! Все! Щас нажмет! Тю-тю! А внутри так сжимается мерзко!

Сталкер замолчал, а потом тоскливо посмотрел на Алексея. Во взгляде Рябого сквозили беспомощность и смирение. Будто сейчас здоровенный палач в колпаке ухватит его за ногу и потащит на эшафот, а он даже не пискнет.

— Я домой хочу, — едва слышно сказал Рябой.

Он медленно встал и сел на подоконник. Никакой мебели «монолитовцы» так и не принесли.

— …Когда Петро увидел. Кровищу, глаза… Вещи отдали? — наконец обратил внимание на рюкзаки сталкер.

— Нас отпускают, — кивнул Алексей.

— Правда? — образованно спросил Рябой. — Мы же теперь знаем, где их база…

— Тут дело одно есть, — замялся стрингер.

Он увидел, с какой надеждой встрепенулся сталкер, и не хотел, чтобы тот опять расстроился и впал в состояние смертельно больного, в котором провел почти все утро.