Сюзен Коллинз - И вспыхнет пламя

Принимаюсь, будто бы между делом, расспрашивать, не принесла ли зима еще каких-нибудь трудностей. Эти люди привыкли получать все сразу, любая пропавшая мелочь для них – событие. Из потока жалоб на недостаток лент, музыкальных чипов и крабового мяса мне удается выудить очень важные сведения. Морепродуктами занимается Дистрикт номер четыре, электроникой – номер три. И конечно же, номер восемь – ткани. Мысль о масштабах мятежа наполняет меня восторгом и ужасом.

Хочется поговорить еще, но тут появляется Цинна. Обняв меня, он проверяет, готов ли макияж, и слегка покрывает пудрой след от шрама, так чтобы ничего не осталось. Мне почему-то кажется, что стилист не поверил в историю «поскользнулась-упала», однако избавил меня от лишних расспросов.

Гостиная комната на первом этаже расчищена и залита искусственным светом. Эффи с азартом расставляет всех по местам, как всегда беспокоясь о расписании. Может, это и к лучшему, ведь нарядов – целых шесть штук, и к каждому положен свой головной убор, обувь, украшения, прическа, макияж, освещение, фон. Кремовое кружево – розовые розочки, туго завитые локоны. Платье-футляр в сияющих бриллиантах – лунный луч и вуаль с драгоценными камешками. Тяжелое одеяние из белого шелка с рукавами, ниспадающими от кисти до пола, – море жемчуга. Едва «отстрелялись» с одним нарядом, как начинаем готовиться к следующему. Чувствую себя тестом, которое мнут и месят, придавая то ту, то другую форму. Работаем без передышек, однако мама ухитряется запихнуть в меня немного еды с горячим чаем. И все же к концу фотосессии я едва не валюсь с ног от голода и переутомления. Надеюсь, теперь нам с Цинной дадут немного потолковать по душам... Напрасно: Эффи выталкивает всех за дверь, а мне остается ждать обещанного телефонного звонка.

На улице вечер, ноги смертельно гудят от немыслимых туфель, и я отказываюсь от мысли выбраться в город. Вместо этого поднимаюсь к себе, смываю слои косметики, масок и кондиционеров, а потом сушу лицо и волосы у огня. Прим застала съемки последних двух платьев и теперь обсуждает их с мамой. У обеих очень довольный вид. Уже засыпая в кровати, я вдруг понимаю почему. Им кажется, это добрый знак. Дескать, никто не станет пускаться в такие расходы и хлопоты ради жертвы, назначенной на заклание. Значит, Капитолий закрыл глаза на мое вмешательство в избиение Гейла.

В ночном кошмаре на мне тяжелое платье из белого шелка, только на сей раз – изодранное и грязное. Длинные рукава цепляются за шипы, ветки, в то время как я бегу по лесу. Меня настигает разъяренная стая переродков. С их обнаженных клыков капает голодная слюна. Ощутив спиной обжигающее дыхание тварей, я вскрикиваю и просыпаюсь.

Скоро рассвет, обратно можно и не укладываться. Обязательно нужно выбраться из дома и с кем-нибудь потолковать. С Гейлом – не выйдет, он уже в шахте. Но пусть хотя бы Пит или Хеймитч разделят бремя знаний, свалившихся на меня после той прогулки на озеро. Беженки, электрические заборы, независимый Дистрикт номер тринадцать, недостаток товаров в столице...

Позавтракав с мамой и Прим, пускаюсь на поиски собеседника. Ветерок несет утешительное тепло, обещая весну. Хорошее время для мятежа. Зимой люди чувствуют себя куда беспомощнее. Пита не оказывается дома – он, должно быть, уже отправился в город. А вот Хеймитч, как это ни странно, в такую рань расхаживает по кухне. Я вхожу в его дом без стука. Вокруг чистота и порядок, Хейзел орудует веником на втором этаже. Мой бывший ментор не то чтобы в стельку пьян, но заметно пошатывается. Похоже, не зря ходят слухи о том, что Риппер успешно вернулась к своему ремеслу. Я задумываюсь, не оставить ли Хеймитча в покое, пусть проспится? И тут он сам предлагает пройтись до города.

Мы уже выработали что-то вроде условного языка. За пару минут я успеваю выложить свои новости. А он свои – о предполагаемых восстаниях в Дистриктах номер семь и номер одиннадцать. Если мои догадки верны, значит, чуть ли не половина страны поднялась против Капитолия.

– Ты все еще думаешь, что здесь ничего не получится? – осведомляюсь я.

– Не сейчас. Прочие дистрикты гораздо крупнее нашего. Даже если каждый второй запрется дома, у бунтовщиков остается надежда на успешный исход. А в нашем, Двенадцатом, – или все, или ничего.

Этого я не учла. Оказывается, численность населения тоже играет серьезную роль.

– Ну а когда-нибудь? – продолжаю допытываться я.

– Может быть. Правда, нас очень мало, мы слабы и не выпускаем ядерного оружия, – прибавляет он с усмешкой. Рассказ о Тринадцатом дистрикте не заставил его запрыгать от восторга.