Ошеломленная, сбитая с толку, встаю с проводом в руках. Другой конец прикреплен к дереву. Точно: прежде чем приступить к накручиванию золотых узоров, Бити намотал кусок покороче (добрых двадцать – двадцать пять ярдов) на ветку, которую положил на землю. Тогда я еще подумала, что это очередной электрический фокус, однако изобретатель так ничего и не объяснил.
Прищурившись, пристально всматриваюсь вперед и понимаю: мы находимся в считаных шагах от силового поля. Вон он, утренний пресловутый квадратик – вверху и справа. Что же сделал Бити? Неужели пытался проткнуть барьер ножом, как это случайно получилось у моего напарника? И причем тут электрический провод? Может, это был запасной план – если не выйдет пустить ток в воду, направить энергию молнии на силовое поле? А что дальше? Ничего? Или очень крупные неприятности? Мы все поджаримся? Я так понимаю, поля тоже состоят из энергии. Тот барьер в Тренировочном центре был совершенно невидим, а этот непостижимым образом отражает джунгли. Но я заметила, как он слегка дрогнул под клинком Пита и под ударом моей стрелы. А прямо за ним должен быть реальный мир...
Нет, у меня не гудело в ушах. Все-таки дело в насекомых. Теперь это ясно, потому что все они умолкают, и только ветер шумит в листве. От Бити уже никакого проку. Его не растормошить. И не спасти. Кто-нибудь растолкует мне, что же он собирался делать с этим ножом и проволокой? Моховая повязка насквозь промокла от крови; не стоит себя обманывать ложной надеждой. Голова сильно кружится. Еще немного – и я совсем отключусь. Нужно как-нибудь отлепиться от этого дерева и...
– Китнисс! – Голос доносится издалека.
Что ты делаешь, Пит? Разве еще не понял? За нами идет охота!
– Китнисс!
Как его защитить? Быстро бежать не сумею, стрелять – навряд ли. Остается лишь одно – вызвать огонь на себя.
– Пит! – визжу я. – Пит! Я здесь! Пит!
Вот так. Это их отвлечет. Пусть устремятся ко мне. Подальше от моего напарника и поближе к Дереву молний, а оно и само вскоре превратится в оружие.
– Сюда! Сюда! Пит!
Ну конечно же, он не успеет. Ночью, с его-то ногой...
Сработало. Я слышу, как они приближаются. Двое. Ломятся через джунгли. У меня начинают подкашиваться ноги. Опускаюсь на землю рядом с Бити, переношу вес тела на пятки. Поднимаю и заряжаю лук. Если я уберу эту парочку, переживет ли Пит остальных?
Энорабия с Финником приближаются к Дереву молний. Они не видят меня: я сижу чуть выше по склону, лицо и руки натерты мазью. Прицеливаюсь в шею Энорабии. Если повезет и я попаду, Финник отпрыгнет за дерево – а тут молния. Осталось чуть-чуть. Стрекот уже почти затих. Да, я смогу их убрать. Обоих.
Грохочет пушка.
– Китнисс! – громко взывает Пит.
На этот раз я не отвечаю. Из груди Бити вырываются слабые вздохи. Скоро мы оба умрем. Финник и Энорабия – тоже. А Пит будет жив. Пушка стреляла дважды. Джоанна, Брут, Рубака – двоих из них уже нет. Питу останется убрать одного. Это все, что я могу для него сделать. Один только враг...
Враг. Враг. Слово тянет за собой недавнее воспоминание. И наконец извлекает его наружу Странное выражение на лице Хеймитча. «Китнисс, когда будешь на арене...» Нахмуренный лоб, дурные предчувствия. «Что?» – Мой голос дрожит от обиды, хотя обвинения не прозвучало. «Помни, кто твой враг, – договаривает Хеймитч. – Вот и все».
Его прощальный совет. Но разве я нуждаюсь в напоминаниях? Разве не знала всегда? Мой враг – тот, кто терзает голодом, мучает и убивает нас на арене. Кто вскоре разделается со всеми, кого я люблю.
Тут до меня доходит смысл сказанного, и мой лук опускается. Да, мне известно, кто враг. И это не Энорабия.
И наконец я смотрю на клинок Бити совершенно другими глазами. Трясущиеся пальцы снимают проволоку с ножа, наматывают ее на стрелу, прямо над оперением, и закрепляют узлом, изученным во время тренировки.
Я поднимаюсь во весь рост и поворачиваюсь к силовому полю. Заметят? Плевать. Меня волнует одно: куда прицелиться. Куда воткнул бы свой нож Бити, будь он в состоянии? Наконечник стрелы направляется к мерцающему квадратику, к трещинке, к... как там его назвали? Изъяну в стекле. Отпустив тетиву, я вижу, как стрела попадает в цель и исчезает, потянув за собой золотую нить.
От ужаса волосы поднимаются дыбом, и тут по дереву бьет молния.
Белая вспышка бежит по проволоке; на мгновение купол взрывается ослепительным голубым сиянием. Меня отбрасывает на землю – вернее мое уже бесполезное тело, которое больше не в силах пошевелиться. Расширенными остекленевшими глазами смотрю, как с неба дождем осыпаются легкие клочья материи. Я не могу добежать до Пита. Не могу даже потянуться к жемчужине. Но из последних сил напрягаю глаза, чтобы унести с собой последний прекрасный образ.
Читать дальше