Вадим Кирпичев - Вечник

Мелькнуло еще несколько фаносекторов, и Бруно выключил свой биоком. Чума не удивляла, протесты венценосцев против Стены не вызывали злорадства. Все это — фанокартинки на экране. Мираж. А есть только серая реальность Настоящего.

Почему не летит назад бравая троица? Зачем Бледу столько лакта-ши? Что ему, пропарушки не хватает? С чего это бандит так довольно ухмылялся, когда торговал Князем Тьмы? Ведь он был готов к торговле, слизняк. Да, Бруно, может, ты не самый слабый в этой игре, но и не самый умный, это точно.

В пыльном желтоватом воздухе сверкнул автоэр и пошел на посадку. Со всех уголков лагеря народ торопился встречать переговоршиков. Когда Бруно добежал до площадки, ему навстречу уже шли разочарованные межевики. На боках машины были нарисованы опознавательные знаки медсектора. Это всего-то психолог прилетел по душу визкапа.

Средних лет, неприметное лицо и умный, внимательный взгляд. Таких душеведов Бруно перевидал после памятного «расстрела» школьной экскурсии немало. С такими надо обдумывать каждое слово, интонацию, особенно если ты пытаешься объяснить, что просто хотел поблагодарить мэтра Фандосия. Разумеется, психолога обмануть не удалось. Он все выслушал и в свою очередь стал успокаивать офицера. Мол, Бруно в любом случае не сгинул бы в Настоящем. Службой все предусмотрено. Если в разведчике побеждает маска, то проводится операция по его похищению и возвращению в Будущее. Только-то.

Бруно не спорил. Он ведь был уверен, что умная маска всегда найдет в Настоящем недосягаемый уголок.

Беседу оборвал спикировавший с небес автоэр. На посадку заходила десантная машина генерала. Дверь долго не открывалась, а когда распахнулась, из нее стали выпрыгивать бандиты. Всего вышло восемь человек, затем появился сам «исполнитель переговоров». Судя по тому, как были разукрашены бандитские морды, Гериаду пришлось изрядно по-дипломатничать. С обычным сонным выражением на лице великан погнал пленных бандитов в казарму. Межевики тем временем столпились вокруг генерала и «маера Така». Было объявлено, что операция против Князя Тьмы начнется через три дня.

Сутки ушли на перенос лагеря. Теперь его разместили на краю густого старого леса. К сражению с Князем Тьмы Служба готовилась всерьез. Аналитики хлопотали над научным оборудованием, устанавливали в штабном шатре новейшие биокомы, межевики еле успевали разгружать зеленые ящики с оружием и боеприпасами, а свободных от работы офицеров собрали у стационарного биокома для просмотра фанообращения Лемсонга. В нем генерал требовал от офицеров не бояться пресловутого Князя Тьмы и обещал, что Служба обязательно обломает рога этому Князю Тьмы.

Лагерь кипел, готовился к бою, а джагри упрямо твердило Бруно: мегасмерть прошла здесь краем. За тенью тени собиралась охотиться Служба.

Отлично зная, что ничем хорошим его попытка не закончится, визкап отправился со своими соображениями к начальству. «Маер Так», а именно таким образом Бруно чуть было не обратился к нобилю Тэту, долго его слушать не стал.

— Отдохнуть вам надо, визкап. Утомило вас Настоящее. По непонятным мне соображениям генерал не желает отправить вас в Йозер. Напрасно, кстати. Поэтому сделаем так. Возьмите аэр, полетайте-ка по окрестностям два дня, проведите разведку, а потом доложитесь. Исполняйте.

«Не люблю я генеральских любимчиков. А теперь два дня настырный чужак не будет путаться под ногами межевиков, готовящих важнейшую операцию». Смысл слов и интонаций нобиля Тэта был вполне понятен.

Пришлось Бруно отправиться на аэроплощадку. К ней вели две тропы: прямая и окольная, свободная. А вот возле короткой тропы разгружали автоэр межевики с Гериадом. По ней Бруно и зашагал, только мимо межевиков ему пройти не удалось.

— Постой, визкап, с тобой Гери хочет поговорить, — спрыгнувший с кузова грузового автоэра Интий перегородил дорогу. Подошли и другие межевики. Через миг Бруно и Гериад стояли лицом к лицу. После поединка это была их первая встреча.

Гигант молчал. Глаза его были закрыты. Молчал и Бруно. Кто-то из офицеров не выдержал и побежал к шатру нобиля Тэта. А Гериад просто протянул руку для рукопопожатия. Когда же Бруно пожал ему руку, гигант вернулся к автоэру, ухватил самый большой ящик и понес его к штабелю.

Получив аэр, Бруно полетел куда глаза глядят. И как-то само собой вышло, что руки повернули руль в сторону города, в котором жил Килик Рифмач.

Город визкап облетел, забирая подальше от церкви, и лихо свалился с небес на знакомый двор. Квохчущие куры кинулись прочь от небесного всадника, а от домика к нему уже торопился поэт. Левый глаз и скула Рифмача были залеплены пластырем.