Юрий Иванович - Раб из нашего времени. Книга 3. Стать победителем

- Десяток из когорты принца Дремела, - ответил мне десятник и уже более тихо дал команду своим подчинённым, - Дать дорогу! - пожалуй только в империи людоедов наследников трона называли именно принцами, а не поцарниками.

Нет, чтобы спокойно проехать дальше. Так я решил ещё и поиздеваться над зроаками. В идеале мы могли их уничтожить, нанеся неожиданный удар. Тем более имея такое оружие. Но тут уж без грохота, возможной погони, а то и ранения кого-либо из наших, могло не обойтись. Хороший лучник неплохо и на слух стреляет. А мне сейчас даже ранение пристяжной лошади было невыгодно. А вот подшутить…

- Десятник, как у вас бойцы расположены? Да вас сомнут первой же атакой! Первые номера выдвинуться вперёд и залечь за камнями! Вторые - сидеть в сёдлах и быть готовыми к контратаке! Выполнять!

Мы проехали дальше, но мой усиленный слух уловил шипящее проклятие, и обидное словцо, брошенное мне вслед десятником:

- Придурок…!

Кречи тоже на допросах так называли Карлафса и пересказывали вот такие же его нежданные, глупые приказы, выданные во время перемещения по тылам армии. Как хорошо, что я догадался выспрашивать и о самодурах среди военных.

Правда несколько дальше, когда мы уже отъехали, и я обрадовал что вокруг никого, Лёня мне шепнул:

- Ты словно рождён для таких эпохальных приказов, о, великий Македонский!

- Точно придётся имя сменить…, - проворчал я в ответ.

В дальнейшем, мы значительно ускорились, хотя подобные заслоны пришлось проезжать ещё два раза. Как итог мы умудрились проскочить огромное расстояние за ночь, но увы, самую опасную долину проскочить не успели. Въехали в неё с утра, когда древний тракт уже стал наполняться одинокими всадниками и малыми группками воинов. Кое-где виднелись даже кареты с сопровождением и без. И нам в такой обстановке следовало проскочить километров пятнадцать и только потом свернуть влево, в извивающиеся и глухие ущелья, ведущие к горам. То есть главная артерия, ведущая к осаде вокруг Грохвы, оказалась жуть как заполнена врагами. Но двигаться вдоль лесных опушек, значило потерять день, а то и нарваться на недоумённые вопросы: типа, чего это вы там мыкаетесь? Уж лучше вот так, нагло и бесшабашно.

Хотя чего уж там, по поводу бесшабашности я вру. Следовало бы честно признаться в постоянном напряжении, вызывающем обильное потовыделение. Пару раз у меня спирало дыхание от страха и переживаний, и я физически ощущал, как у меня седеют волосы. Как приветствовать иных, и что примерно отвечать на восклицания, мы знали, но вот во всём остальном… Пики мы продолжили держать в чехлах, но вот в торце ткань разрезали. Теперь достаточно было нам потянуть ткань на себя, и лезвиям уже ничего не мешало сорваться в полёт.

Также мы оговорили массу сигналов на многие случаи жизни. И самый главный, если уж придётся отбиваться прямо на тракте, у нас звучал "Люди!" То есть указываем рукой в противоположную сторону, кричим, враги непроизвольно поворачиваются, а мы наносим удар. Ну а потом уходить от погони, куда карта ляжет. Случай, конечно, крайний, но лучше уж заранее учитывать такой роковой отход.

Но хуже всего, что более половины зроаков передвигалось в этом спокойном и безопасном месте без шлемов. Не то, чтобы было жарко, скорей даже прохладно с утра, но какой смысл тащить на голове тяжеленное и душное ведро? А мы только и могли, что немного приоткрыть забрала на глазах. Нам хоть легче дышалось в этих вёдрах: у нас не такие огромные челюсти и не такие толстые шеи. И всё-таки, хорошо, что хоть треть служак, выполняя отданный приказ по всей армии новым императором, не снимали своих шлемов во время передвижения.

Ну и самое неприятное приключение, произошло уже почти возле самого нашего съезда, который находился в пределах видимости.

- Вон у той скалы, надо сворачивать, - успел предупредить меня дед Мирослав, как с обочины нам наперерез выдвинулся довольно тучный, если не сказать страдающий ожирением зроак в гражданских одеждах:

- Эй! Стойте! - спеси в его голосе и надменности хватало, поэтому я не решился проигнорировать такой приказ. Хотя голос старался выдерживать строгий и жёсткий:

- В чём дело?

- Вы что, меня не узнаёте? - изумился толстяк. Вот те раз! Оказывается некая знаменитая здесь личность! Пришлось добавить в голос почтительности:

- Никак нет! Разве что вы представитесь.

- Я баресс Удель! - пришлось на это заявление притвориться страшно желающим выслужиться воякой: