Юрий Иванович - Раб из нашего времени. Книга 3. Стать победителем

Голос мой приобрёл твёрдость гранита и я постарался смотреть девушке прямо в глаза:

- Сударыня, я с тобой не знаком, ты для меня никто, и твоё ротозейство при получении раны от кречи, заставляет меня думать, что воин ты пустяшный, ни на что не пригодный. Так что повторяю ещё раз: в свой отряд не возьму! И разговор закончен!

"Ой! Что сейчас будет! Судя по её "тёплому" взгляду, я сейчас взорвусь от перегрева! - думал я с каким-то весёлым ужасом. - Во как уставилась!"

В тот же момент я попытался непроизвольно затуманить остроту своего зрения. Получилось. Изображение словно заволокло туманом, контуры укутанного в простыню тела стали расплывчатыми, а невидимые пальцы, которые словно сжимали мне мозги, куда-то исчезли. Проанализировав происходящее, я чуть не заорал от восторга: получилось! Как ни старалась вашшуна меня, то ли запугать, то ли заставить выполнить её волю, я выдержал и не поддался. А значит…

Как оказалось, я радовался слишком рано. Ледяным голосом, способным заморозить вино в моей кружке, Шаайла произнесла, ни к кому особо не обращаясь:

- Прошу в шатре остаться, кроме меня и мастера Михаила, только господина полковника! - от врачей и капитана, только сквозняк остался. И кажется, испарившиеся вояки были жутко рады что так легко отделались. - А командир пусть подтвердит вначале мои полномочия.

Полковник хоть и хмурился и несолидно пожимал плечами, пару раз кивнул:

- Ну да…, полномочия у лейтенанта есть, - видно было, как ему не хочется признаваться в наличие у него в полку человека, офицера, который может не подчиняться его приказу. - В некоторых случаях лейтенант Шаайла может…, э-э-э…, вносить коррективы в постановку боевых заданий…

- Корректив никаких не будет! - жестко продолжила колдунья. - Действуем, как и договорились: аккуратное прикрытие с тыла и фланга нашей, уходящей в тыл врага группы.

- Вашей? - прикинулся я дурачком. - Тогда я со своей группой отправлюсь иной дорогой и в иное время, чтобы не мешать.

Теперь уже девушка повторила недавно, но озвученные мною слова:

- Полковник, прикажите ему!

- Как? Он лицо гражданское, мне неподчинённое, - пытался хоть так выкрутиться пограничник.

- Тогда полк приложит все силы, чтобы задержать потенциальных дезертиров и перебежчиков!

Это была уже наглость и немыслимая крайность! Я стал подниматься на ноги:

- Ай, как нехорошо! Ай, как некрасиво! - злость хлестала во мне через край. - Бросать подобные обвинения тем, кто принёс такие ценные сведения?! В ответ я могу подумать, что и вашшуны некоторые стали предательницами и работают на пользу людоедов! Да и кто меня сможет задержать?

Сделав шаг в сторону, я собрался выйти из-за стола, да в этот момент лейтенант вскочила рывком на ноги, простынь с неё упала, а согнутые в локтях руки оказались направлены на меня до белизны сжатыми кулачками:

- Ты никуда не уйдёшь пока меня не выслушаешь и не согласишься!

Ну что сказать… Грудь у неё оказалась настолько шикарной, великолепной и соблазнительной, но главное - убедительной, что порядочный мужчина просто обязан был бы поддаться внушению, усесться обратно и минимум час просто тупо любоваться открывшимися прелестями. Её упругие полушария выглядели немного великоватыми, как по моим понятиям. Но все равно руки зачесались их погладить; рот увлажнился чрезмерно слюной, в желании лизнуть манящие соски; а в паху у меня нежданно началось революционное восстание. То есть возражать и аргументировать мне было нечем. Как бы… Ещё и догадка правильная в голову пришла:

"Так вот ещё какими силами вашшуны обладают! Если пожелают, то никакой обычный мужчина перед ней не устоит. Взгромоздится на неё, даже не прикрывая подобное личико газеткой!.. А как же я? Неужели устою? В смысле, не поддамся?.."

Наверное выручило обладание Первым Щитом. Потому что разум всё-таки продолжал контролировать непослушную плоть. Осознав это, я ещё и подумал:

"Если ноги мне не изменяют, и свободно прогуляюсь по шатру, то так и быть, послушаю, что она хочет сказать. Но не раньше!.."

Внимательно наблюдая, как взгляд девушки переходит в состояние изумлённого, я всё-таки вышел из-за стола, вальяжно прошёл к выходу, выглянул наружу шатра, после чего вернулся на прежнее место со словами:

- Погода несколько портится, но это даже к лучшему… Ладно, Шаайла, у тебя пять минут на изложение своих резонов. Только прикройся, а то соски от холода слишком торчат…

А сноровка у неё оказалась в порядке! Не успели мы с полковником моргнуть, как она вновь восседала перед нами укутанная простынею. И тон совершенно изменился: стал задушевным, доверительным, с толикой загадочности и романтизма: