Владислав Силин - Море сильно закипит...

К счастью, не во всем. Повариху Завацкий нашел быстро — она отдраивала кастрюли, и звон стоял такой, что сразу становилось ясно: люди живы. И будут живы, пока такие вот бабы Али дежурят на кухнях.

Рядом с толстенькой, краснолицей украинкой призрачными и смешными казались опасности земли Соль. Голодные драконы, написанные кровью ультиматумы и пятнадцать сожранных послов.

Алевтина Михайловна Загоруйко великолепно разбиралась в ситуации. Некогда Фрейд объяснил все проявления человеческой психики через сексуальность. Алевтина пошла дальше. Полтора часа Завацкий слушал ее теорию, включавшую в себя чакры, коммунистов, лодошей и соевые продукты.

Не обошлось без конфузов. С очаровательной старческой наивностью баба Аля путала протеины и пантеизм. Кроме того, она верила, что «одиозный» — синоним слова «голый». Выслушав историю о технике, в шкафу которого нашли «одиозную секретутку Галочку», Денис заскучал.

Разговаривать с поварихой оказалось тяжело. Она отвлекалась, философствовала, пускалась в воспоминания… Но курочка по зернышку клюет; кое-что из бабкиной болтовни оказалось полезным. Добавилась стрелочка от Марвина к госпоже Михайлян.

Дело в том, что Каринэ попала в штат по протекции — еще в те времена, когда власть первоисследователя не оспаривалась.

Сам Локи, хоть и не считался пропавшим без вести, в посольстве не жил. Он изучал сольо и общался с ними напрямую. Орден одобрил его исследования, и Ландмейстеру ничего не оставалось, как смириться с вольной жизнью своего противника.

Четвертый пункт — кружок Марвина — пришлось расширить, так что он залез во владения Каринэ.

Если Алевтину Михайловну Завацкий обнаружил по звону кастрюль, то сенешаля Митяева пришлось искать по запаху. Из кабинета мастера охраны несло канифолью, горелой изоляцией, машинным маслом.

Голод на Митяеве сказался самым удручающим образом: сенешаль выглядел худым как щепка. Не впрок пошла ему пайковая пицца, коробки от которой валялись по всему кабинету. Не в коня чипсы, решил Денис, глядя на лошадиное лицо сенешаля.

О дисциплине что уж говорить… Сапоги нечищены, воротничок не подшит, мундир болтается как на вешалке. При этом нельзя сказать, что вояка наплевательски относился к своей внешности: волосы он зачесывал так, чтобы те закрывали лысину. Увы, безуспешно.

— Денис Завацкий. Детектив, — теир ткнул пайцзу под нос рыцарю.

— Рад служить Ордену! — вытянулся в струнку сенешаль. — Евстигней Митяев.

— Садитесь, Митяев. Мне бы хотелось узнать некоторые вещи.

Вояка уселся и преданно заморгал глазами. Денис оглядел комнату, пытаясь найти свободное кресло. К сожалению, сесть было негде: все пространство занимали радиоаппаратура, свернутые жгутами провода, паяльники, микросхемы. Детектив потоптался-потоптался, да так и остался стоять.

— Вы вели расследование исчезновений послов?

— Так точно, господин детектив. Вел. Как есть, вел.

— Можно ознакомиться?..

— Рад буду служить… так сказать!..

Негнущимся пальцем Митяев включил машину.

Компьютер зажужжал; загорелась оливковая панель допотопной армейской «Аники».

— Отвернитесь, господин детектив, я введу секретный шестибуквенный код-пароль. Вот… все, готово!..

…Минут десять Завацкий наблюдал, как на экране разворачиваются кривые и графики, мелькают строчки докладов и меморандумов. Наконец до него дошло: Митяев добросовестно, тупо, а главное — безупречно шил дело Киннару II, биологу. Следующему из списка выживших. В ход шло все: эфемерная взаимосвязь между исчезновениями послов и научными озарениями Киннара, украденный из запасника проектор, скрупулезный учет меню биолога, наконец.

Денис поднял на сенешаля глаза.

— Вы что, все это серьезно?

— Виноват, — не понял тот. — Что именно?..

— Ну… меню, проектор… Смотрите, что у вас написано:

«8 апреля. Обнаружена в номере обертка от шоколадной плитки марки „Альпенголд“. Пропал Клаус Доннель, гражданин Швейцарии…»

И вот дальше:

«Взял у Татьяны Ли заимообразно сумму в размере десяти рублей. Означенная выше Татьяна Ли пропала 10 апреля…»

— Виноват, — повторил Митяев. — Что вам конкретно не нравится, господин детектив?..

— Так ведь к кому угодно придраться можно! Каринэ не пробовали обвинить?.. У нее в рюкзачке тоже шоколадка лежит.

— Зря ерничаете, господин детектив. Зря! У меня система. И госпоже Каринэ в ней найдется место. И господину Марвину. — Митяев смотрел на теира безумным птичьим взглядом: — Марвин, между прочим, у Киннара в гонцах. Потенциальный диссидент! Вы в курсе, что он бывший яхтсмен?..