Грег Кейес: На грани победы-1: Завоевание

— Я вовсе не думаю, что это то, что нам нужно, — бросил Кип. Посмотрите, куда привела нас ваша разумная политика. Мы одни, разве вы не видите? Все отвернулись от нас.

— Ты преувеличиваешь.

Энакин перевел взгляд на нового оратора — Силгэл. Рыбья голова Мон Каламари покачивалась, ее выпуклые глаза обежали зал.

— У нас все еще много союзников, — сказала Силгэл, — В сенате и среди народов Новой Республики.

— Если под союзниками ты имеешь в виду людей, а не те отбросы, которые фактически желают сдать нас, то да, — сказал Кип. — Но подождите немного. Еще больше джедаев будут убиты или взяты в плен. Оставайтесь здесь, медитируйте и дожидайтесь. Я не буду. Я знаю, что такое бой и где он.

С этими словами он повернулся на каблуках и вышел из зала.

— Нет! — прошептала Джайна Энакину. — Если Кип уйдет, он заберет с собой слишком многих.

— И что? — сказал Энакин. — Ты уверена, что он неправ?

— Конечно,я… — она запнулась, сделала паузу и начала снова. — Никому из нас не поможет, если среди джедаев произойдет раскол. Мы должны помочь дяде Люку. Идем.

Джайна следом за Кипом покинула зал. Спустя секунду или две за ней последовал Энакин. Позади них снова началась дискуссия, в куда более сдержанных выражениях.

Кип обернулся, когда они приблизились:

— Энакин, Джайна. Чего вы хотите?

— Привести тебя к какому-то здравому смыслу, — сказала Джайна.

— У меня куча здравого смысла. — отрезал Кип. — Вы двое должны бы знать это лучше. Когда кто-то из вас уклонялся от боя? Это не похоже на вас — сидеть здесь, в то время как другие сражаются.

— Я не сидела, — вспыхнула Джайна. — Ни Энакин, ни дядя Люк, ни…

— Избавь меня, Джайна, я питаю величайшее уважение к мастеру Скайуокеру. Но он неправ. Я могу видеть йуужань-вонгов в Силе не больше, чем он, но мне это не нужно, чтобы знать, что они — зло. Чтобы знать, что они должны быть остановлены.

— Разве ты не слышал, что только что говорил дядя Люк?

— Слышал. Он не сказал ничего из того, что меня интересовало, и не собирался. — Кип покачал головой. — Ваш дядя изменился. Что-то происходит с мастерами-джедаями, когда они становятся старше в Силе. Что-то, что не произойдет со мной. Они становятся настолько озабоченными светом и тьмой, что не могут действовать, а лишь поддаются агрессии. Как Оби-Ван Кеноби — вместо того, чтобы действовать самому, он позволил убить себя, превратился в Силу, чтобы потом Люк взял на себя весь моральный риск.

— Дядя Люк рассказывает это по-другому.

— Ваш дядя слишком близок к этому. И теперь он превращается в Кеноби.

— Что ты говоришь, конкретно? — сказала Джайна. — Что дядя Люк — трус?

Кип пожал плечами и на мгновение улыбнулся:

— Когда речь идет о его жизни — нет. Но когда речь идет о Силе… — он сделал жест тыльной стороной руки. — Спроси своего брата Джесина — сдается мне, что он из-за этого начал рано седеть. Вокруг него вся галактика разваливается на куски, а он трясется над теоретической философией.

— Он использовал Силу, тем не менее, как ты заметил, — парировала Джайна.

— Чтобы спасти жизнь своей матери, как я слышал, и с тех пор почти не использовал. Как долго она пробыла в резервуаре с бактой?

— Но он спас ее, и меня тоже.

— Конечно. Но призвал бы он Силу, чтобы спасти нескольких Дуро, которых он не знает? Судя по тому, что он имел достаточно возможностей, чтобы сделать это раньше, очевидно, что ответ будет — «нет». Так что не какая-то там универсальная забота о сохранении жизни или что-то в этом роде заставила его сломать запрет, который он сам на себя наложил, не так ли?

— Да, — пробормотал Энакин.

— Энакин! — резко сказала Джайна.

— Это правда, — ответил Энакин. — Я рад, что он сделал это, и рад, что он покалечил военачальника, даже несмотря на то, что тот послал за головами всех джедаев, но Кип прав. Если бы вас с мамой там не было…

— У Джесина тогда было трудное время, — сказала Джайна.

— Как будто у остальных нас не трудное, — возразил Энакин.

— Мне надо идти, — сказал им Кип. — Если кто-либо из вас захочет летать со мной, найдите меня. Кроме того, я искренне надеюсь, что мастер Скайуокер одумается. Я просто не могу ждать. Да пребудет с вами Сила.

Они смотрели, как он уходит.

— К сожалению, я более чем наполовину уверена, что он прав, — прошептала Джайна. — Я чувствую, будто каким-то образом предаю дядю Люка.

Энакин кивнул:

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Но Кип прав, по крайней мере в одном. Что бы мы не делали, мы должны заботиться о самих себе.