Грег Кейес - На грани победы-1 - Завоевание

Дорск 82 нырнул за каменные ступени набережной — как раз вовремя, чтобы уклониться от бластерного залпа с того берега.

— Бегом на мой корабль, — сказал он своим подопечным. — Они нас опять нашли.

Этого можно было не говорить. Вдоль насыпи приближалась толпа из примерно пятидесяти аквалишей, толкавших друг друга и хрипло вопивших. Большинство имело при себе самодельное оружие — дубинки,ножи, камни — но некоторые несли электропики и по крайней мере у одного был бластер, о чем свидетельствовала дымящаяся отметина на набережной.

— Присоединяйтесь к нам, мастер Дорск, — обратился сзади протокольный дроид 3Д-4.

Дорск кивнул безволосой головой, покрытой желтыми и зелеными пятнами:

— Скоро. Я должен задержать их на дамбе, чтобы дать всем время погрузиться на борт.

— Вы не сможете удержать их, сэр.

— Думаю, что смогу. Кроме того, я должен попытаться поговорить с ними. Это же бессмыслица.

— Они сошли с ума, — сказал дроид. — Они уничтожают дроидов по всему городу!

— Они не сошли с ума, — заявил Дорск. — Они просто напуганы. Йуужаньвонги уже на Андо, и они вполне могут завоевать и эту планету.

— Но зачем уничтожать дроидов, мастер Дорск?

— Потому что йуужань-вонги ненавидят машины, — ответил клон коммита. — Они считают их мерзостью.

— Как такое может быть? Как они могут в такое верить?

— Не знаю, — отвечал Дорск. — Но это факт. Иди, пожалуйста. Помогай остальным загружаться на борт. Мой пилот уже в кабине с полетными инструкциями, так что, даже если со мной что-то случится, с вами все будет в порядке.

Дроид все еще колебался.

— Почему вы нам помогаете, сэр?

— Потому что я джедай, и я это могу. Вы не заслуживаете уничтожения.

— Так же, как и вы, сэр.

— Спасибо. Я не собираюсь дать себя уничтожить.

Он снова поднял голову, когда дроид наконец последовал за своими лязгающими и жужжащими товарищами в ожидавший корабль.

Толпа добралась до старинной каменной дамбы, связывавшей город-атолл Имтитилл с покинутой рыболовной платформой, за которую сейчас вцепился Дорск. Похоже, все они шли пешком, и это означало, что все, что он должен делать — не дать им пересечь дамбу.

Одним прыжком Дорск швырнул свое тонкое тело на дамбу, оставив укрытие за лестницей, спускающейся к рыболовной платформе. С мечом на боку он смотрел на приближающуюся толпу.

Я джедай, сказал он себе. Джедай не знает страха.

Почти неожиданно для себя, он не чувствовал его. Его тренировки с мастером Скайуокером подтачивались приступами паники. Дорск был восемдесят вторым клоном первого коммита, носившего это имя. Он вырос в мире, вполне довольном своим как бы своеобразным совершенством, и это не подготовило его ни к угрозам, ни к страху, ни даже к неожиданностям. Были моменты, когда он думал, что никогда не будет столь же храбрым, как другие студентыджедаи, или что не дорастет до уровня своего знаменитого предшественника, Дорска 81.

Но, вглядываясь в большие, темные глаза толпы, которая подтягивалась ближе, он не чувствовал ничего, кроме легкой досады, что их довели до этого. Они, долно быть, ужасно боятся йуужань-вонгов.

Уничтожение дроидов началось с малого, но за пару дней превратилось во всепланетную эпидемию. Правительство Андо — так казалось — не одобряло и не осуждало зверства, при условии, чтобы никто из не-дроидов не был убит или ранен во время беспорядков. При отсутствии помощи от полиции Дорск 82 был единственным шансом для дроидов, и он не собирался их подводить. Он уже подвел слишком многих.

Он включил меч, и и его сияние озарило все вокруг. Заходящее солнце рассыпало в океан сверкающие пятна оранжевого огня и подсвечивало высокие нагромождения облаков на горизонте, превратив их в огненные замки. Еще выше небо вылиняло в окаймленный золотом нефрит и аквамарин и дальше в тусклую ночь. Огни цилиндрических белых башен Имтитилла зажигались один за другим, а огни рыболовных платформ, плавающих в глубинах, украшали океан одинокими созвездиями.

На его собственной планете не было таких диких спектаклей. Погода на Комме была такой же предсказуемой и однородной, как и его люди. Вероятно, он, Дорск 82, был единственным представителем всего своего вида, кто мог оценить это небо или одетые в железо морские волны.

Соленый воздух обдувал его. Он поднял голову. Почему-то, после всех этих лет, он почувствовал, что наконец делает то, о чем мечтал.