Вячеслав Кумин - Исход

— Хорошо, ты слышал? Показать-то хоть сможешь?

— Да, — быстро закивал головой техник. — Я покажу! Это там, — техник махнул рукой.

— Ну тогда побежали.

Бежать пришлось недолго, минуты две. Из расспросов Мануса, так звали техника, Жак выяснил, что фугасы закладывались в шахматном порядке вокруг станции. На примерном расстоянии, которое предпочитали шердманские танкисты для обстрела, а это два-три километра.

— Вот мы и пришли.

— Где фугасы?

— Вон веточки засохшие стоят, — показал техник слегка подрагивающей рукой, и вообще он весь пританцовывал, как будто сильно в туалет хотел. — Под ними фугасы зарыты, я специально пометил, чтобы не забыть. Ну я побежал?

— Беги, но прежде выдерни веточки и унеси их куда-нибудь подальше, а то это как-то неестественно выглядит.

— Хорошо, я мигом!

— Давай.

Манус побежал выдергивать веточки. Жак насчитал десять остановок в движении техника, когда тот выдергивал из земли веточки, соответствующие десяти фугасам.

«Не хило, — подумал он. — Три ракеты закопали, вместе с головными частями. Вот только как бы они не прошли мимо, но вроде не должны».

Жак Дарваш наконец выбрал удобную позицию: триста метров от закладок, спрятавшись за стволом дерева. Сначала он устраивался на самом дереве, но быстро понял, что в случае чего не сможет быстро спуститься вниз.

Долгое сидение на одном месте и спустившаяся темнота приближающейся ночи способствовали воспоминаниям и лирике. «Ну что, братан, жив ли ты еще в тылу врага? — про себя проговорил Жак. Шаткость положения всего человечества растопила лед между братьями, сделав их роднее друг другу, чем когда бы то ни было прежде. — Или твой труп несут в бесконечность холодные ветра космоса?»

— О чем это я?.. — произнес Жак и сплюнул. Он хотел сменить положение, но у него это плохо получилось. Плохо слушалась нога. — Отекла, нехорошо.

После дополнительной обработки места укуса насекомым в полной темноте Жак поднял голову к небу. «А вот теперь, действительно, началось», — подумал он.

В небе на фоне первых звезд появились движущиеся огоньки. Их было много, очень много. По приблизительным прикидкам, около трехсот истребителей. Машины противника спускались над разрушенным до основания и потому безопасным городом Килоксом.

Стартовали первые и уже последние ракеты ПКО близлежащей станции, на которой служил тот самый полковник Болдуин. Это походило просто на жест отчаяния. Вдалеке прогромыхали пуски ракет других станций обороны.

Истребители разделились на две группы, половина стала удаляться, а вторая часть, наоборот, приближаться. Жак определил это по интенсивности свечения.

Стартовали ракеты ПВО, на этот раз были явные признаки попаданий, несколько машин вышли из строя или взорвались. Но это все, что успела сделать станция и другие комплексы противокосмической и воздушной обороны.

Массированный налет «ковейхов» и штурмовиков смял эти злобные точки, разрушив их до основания. Жак отчетливо чувствовал дрожание почвы от разрывов относительно небольших, но очень мощных бомб. Теперь им никто не мешал сровнять с землей весь город.

Этому не могли помешать даже мобильные зенитные арт-установки «ЗТУ-500», бившие из леса длинными и светящимися трассами снарядов, выдавая таким образом свое местонахождение. Но и их огонь был вскоре подавлен.

«Почему же здесь нет наших?! — кричал про себя Жак. — Ведь справиться с нагруженными было бы гораздо проще».

Торжество «ковейхов» продолжалось минуты три. Они прошлись по городу вдоль и поперек, превратив его в руины. Иногда, если кому-то из них казалось что-то подозрительным, они били из своих пушек или добавляли ракету.

Вот когда они начали уходить в небо, вновь появились точки истребителей, но уже с другой стороны. «Ковейхи» стали спешно покидать зону действий.

Тяжелые «СУХО-200» и легкие «МИГСы» ворвались в группу изрядно опустевших от боеприпасов «ковейхов». Такой массовой «карусели» Жак еще не видел. Но по своей массе они оказались примерно равны, оттого воздушный бой принял вид настоящей свалки. Но лучше укомплектованные истребители землян стали одерживать верх над окончательно опустевшими в этом бою шердманами. В последние секунды боя «ковейхи» пытались просто удрать, невзирая ни на какие потери. Группы прикрытия не смогли пробиться к своим и прикрыть отступавших.

— Так их! Так их, мать их за ногу и пополам! — кричал Жак, не сдерживая своих эмоций, накопившихся за трудный и долгий день, и показывая в пустоту неприличные жесты.