Вячеслав Кумин - Исход

— Они наверняка пойдут с востока, а мы могли бы встать где-нибудь здесь, — предложил Жак. — Ваши товарищи — по другую сторону предполагаемого прохода.

— Зачем?

— Устроим им своеобразную баню — перекрестный обстрел. А если они встретятся с кем-либо из нас лоб в лоб, то другой может быстро прийти на помощь. Ну как мой план?

— Не знаю, но мне нравится. Я сейчас посоветуюсь с другими мобильными группами... Связист!

— Я здесь! — гаркнул связист из-за спины Ларина, следовавший за ним по пятам.

— Дай сюда. «Скала», «скала»...

Пока лейтенант вел переговоры, Жак решил сходить по нужде. По-«легкому» облегчиться, конечно, можно было бы на колесо, к тому же многие верили, что это приносит удачу. Откуда пошла такая традиция, никто не знал. А вот по-«тяжелому» лучше найти подходящий кустик за деревом, чтоб никто не видел — тоже традиция.

Майор притоптал заполненную ямку ногой. И только теперь обратил внимание на непонятное копошение впереди. Подкравшись поближе, он увидел, как несколько человек закапывали в землю какой-то цилиндр. Подобравшись еще поближе, он опознал в нем первую ступень твердотопливного двигателя ракеты противокосмической обороны.

— Мужики, вы что делаете?! Вы же подрываете оборону Земли!

— Не кипятись, — подошел один из техников и добавил: — Майор...

— Что вообще происходит?

— А это ты у во-о-он того спроси, — техник показал на своего начальника. — А мне работать надо, а то ходят тут всякие...

Жак немедленно отправился к указанному лицу. Рабочие уже заканчивали засыпать и теперь приводили этот участок леса в первозданный вид, каким он был до вмешательства человека.

— Господин полковник, я майор Жак Дарваш, пилот...

— Оставим формальности. Полковник Янек Болдуин. Что вы хотели?

— Зачем вы закапываете ракеты? Они же нужны для защиты от налета шердманов!

— Давайте я вам сам все объясню, а то я чувствую, что иначе мне от вас не отделаться. Давайте пройдемся.

— Давайте...

Рабочие закончили все свои работы и вереницей пошли к следующему месту закладки. Полковник с майором пошли за ними.

— Сделайте милость...

— Мы закладываем фугасы. Следующего налета нам не пережить, мы успеем сделать только один залп, на перезарядку времени у нас уже не будет. Потому командование решило, что пропадать такому добру неразумно, и велело нам сделать из ракет мины. Когда попрут шердманские танки, мы их того... — полковник сымитировал руками красочный взрыв. — Взорвем ко всем чертям!

— Теперь понятно, а то я подумал черт знает что... А как вы будете производить подрыв?

— Рядом с каждым фугасом, на безопасном расстоянии, будет дежурить техник, теперь они нам больше не нужны.

— Понятно.

— Я рад.

В воздухе пронеслось звено истребителей, Жак только по звуку двигателей определил, что это свои.

«Наверное, „двенадцатых“ пошли гасить, — подумал Жак. — И направление совпадает».

— Ну вот, кажись, скоро начнется.

Все началось еще раньше, чем кто-либо мог подумать. На позициях лейтенанта Ларина послышались тяжелые взрывы. В ответ зазвучали выстрелы танковых пушек и частая дробь крупнокалиберных пулеметов бронетранспортеров.

— Бежим, — крикнул полковник. — Им уже ничем не поможешь. Скоро они к нам пойдут.

Жак побежал вслед за Болдуином. Ответные выстрелы «ТЛ-34» и «БТ-2» становились все реже и реже. По звуку можно было определить, что они пытались как-то маневрировать, но точность шердманов не оставляла шансов никому.

«Наводчика сними! — про себя кричал Жак, адресуя мысленный посыл Ларину. — Сними этого чертова наводчика. Ведь где-то он должен сидеть, иначе вас всех перебьют, как в тире!»

Над головой пронеслось второе звено истребителей за последнюю минуту, и теперь уже на позициях шердманов начался настоящий ад. Кумулятивные и осколочные бомбы падали на землю, и там, где стоял танк, оставалась искореженная груда железа.

Всего этого Жак не видел, но отчетливо представлял по своему недавнему опыту таких бомбежек вражеских позиций. Но лейтенанту они уже не могли ничем помочь.

— Как ты посмел оставить свой пост! — кричал полковник на техника.

— Я не могу, я боюсь!

На техника было жалко смотреть. Его трясло, и видно было, что его ноги подкашиваются сами собой. Игрой тут и не пахло. Ему действительно было очень страшно, а напугал его звук боя.

— Немедленно вернись, будь мужчиной!

— Не могу-у... Я всего лишь техник, а не солдат! — выкрикнул он.

— Полковник, дайте мне пульт, — попросил Жак. — Пусть он только покажет, где фугас.