Сэнди Митчелл - Избранные воины Императора

Как и все ангары, которые я видел, этот отсек был огромен, но само его пространство было на удивление приятным. Впервые с момента прибытия на борт я избавился от ноющего чувства неестественности окружающего, которое я испытывал всюду на судне, чьи коридоры и люки были предназначены для космодесантников, размерами превосходящих обычного человека. Из-за этого мне постоянно казалось, что я уменьшился. Однако, в отличие от тех стыковочных отсеков, в которых мне доводилось побывать, этот обширный зал создавал ощущение какой-то фантастической аккуратности.

Все оборудование, необходимое для заправки и снаряжения пары "Громовых Ястребов", сейчас было аккуратно убрано, и отчетливо ощущалось отсутствие грузовых поддонов и прочего, загромождавшего место, хлама.

Сами "Громовые Ястребы" выглядели настолько внушительно, что приблизившись к ним, я даже замедлил шаг. Они были меньше десантных кораблей, используемых для высадки взводов Гвардии, не говоря уже о бегемотах, вмещающих роту, на которых мне доводилось путешествовать, но их гранитная основательность выглядела весьма обнадеживающе. Их тяжёлая броня наверняка могла отразить множество попаданий, а судя по количеству торчащих из них пушек, они без труда могли вернуть врагу все полученные снаряды, да ещё с надбавкой. Окрашены они были в желтый и белый цвета, такие же, как и броня астартес, которые, пока я подходил, поднимались синхронными шагами по гудевшей как барабан посадочной рампе. При этом они выглядели такими новыми, будто это был их первый вылет после выхода с верфи. Зная кое-что из традиций ордена космических десантников, я не сомневался, что их возраст был куда более почтенным, чем они выглядели и составлял, возможно, века, но безупречное состояние оказывало честь Драмону и обслуживающим их сервам, технопровидцам. Это тоже меня порадовало, поскольку, должен признаться, мне было трудно представить себе врага, способного выстоять против такого грозного судна.

Я забежал по рампе вслед за гигантами в силовой броне и оказался в салоне, сконструированном по тем же циклопическим шаблонам, что и все остальное, предназначенное для астартес. Была занята примерно только половина мест. Я вскарабкался в одно из свободных, и, пока возился с ремнями безопасности, испытал странное чувство, словно я ребенок, севший во взрослое кресло. Мои ноги неловко болтались, не доставая до палубы, и мне не удалось затянуть ремни так туго, как я хотел. Но, по крайней мере, тут хватало места для моего цепного меча и мне не потребовалось снимать его с пояса, как в обычной неуклюжем десантном транспорте Имперской Гвардии.

— Комиссар.

Увенчанный зелено-черным гребнем шлем Грайса, которого было легко узнать по богато украшенным доспехам, повернулся ко мне.

— Вы готовы?

— Милостью Императора, — ответил я, выдав один из заготовленных ответов, которые я всегда имел в запасе, опасаясь скомпрометировать себя и когда чувствовал, что не повредит выглядеть более набожным в глазах окружающих. Всего их было пятнадцать: отряд Грайса, в котором я с радостью обнаружил Шолера с готовым к применению нартециумом на левом наруче, включал десять тактических бойцов, уже разбитых на два боевых отделения. Большинство держало болтеры, которые я привык видеть на бронетехнике, так легко, как гвардеец свой лазган, а двое несли тяжелое оружие, которое, для эффективного его использования на поле боя, потребовало бы целого расчета обычных солдат. У одного была ракетная установка и несколько сумок с зарядами на поясе, а второй небрежно держал переносную лазерную пушку, которую я впервые увидел без лафета. Лицевые щитки их шлемов были того же желтого цвета, что и перчатки, хотя доспехи капитана были не окрашены, а сияли позолотой.

— Пусть Он следит за всеми нами, — произнес Грайс в ответ, хотя, к моему удивлению, он сделал не аквилу, а знак шестеренки, который у меня обычно ассоциировался с членами Адептус Механикус.

Однако времени подумать над этим у меня уже не оставалось, потому что посадочная рампа начала втягиваться внутрь, а от запуска двигателей, у меня ещё долго звенело в ушах. Может для астартес, чьи головы были закрыты шлемами, это было и приемлемо, но мне — явно неудобно. Но не было никакого смысла жаловаться на это, даже если бы меня кто-то и услышал, поэтому я поглубже натянул на уши фуражку и решил, что прежде чем подняться в следующий раз на борт "Громового ястреба", я добуду какие-нибудь затычки для ушей.