— И что ждет в конце пути?
Батюшка не ответил.
— Я хочу домой, — пожаловался Андрей.
— А ее увидеть не хочешь?
— Хочу больше жизни. Но она ненастоящая.
— Ты должен верить, что она настоящая.
— Я запутался. Отец Кирилл, что мне делать?
— Ты можешь увидеть ее в последний раз. Потом цветок исчезнет с поля.
Батюшка положил ладонь на дверь. Андрей обнаружил, что на ней появилась ручка.
— Ну что, пойдешь? — спросил священник, ухмыляясь. — Или вернешься назад?
Андрей с ненавистью посмотрел на него.
5
Ураганный ветер гнул травы к земле. Не дальше чем в полукилометре с востока двигался смерч. Клубы пыли вперемешку с вырванными с корнем травой и цветами, скрученные в толстую ревущую воронку, приближались. Буря уничтожала на своем пути все живое. Пока воронка не добралась сюда, нужно успеть то, ради чего он все-таки прошел сквозь дверь.
Расставленные руки Иисуса разрезали воздух, и тот откликался обиженным свистом. Смерч гудел уже где-то над головой, ветер валил с ног. Цветок нашелся у самого подножия монумента. Андрей хотел дотронуться до него, когда обнаружил, что со всех сторон фиалку окружили уродливые сорняки, усыпанные шипами и колючками.
Андрей вошел в одного из них…
6
…и обнаружил себя на огромной высоте, над морем огней. Статуя-колосс стояла над ним, словно перемещения не произошло. Только небо изменилось.
У основания статуи замерла Элли. Андрей смотрел на нее чужими глазами. И на миг залюбовался ею. От зашуганной девочки, впервые увиденной за витриной игрушечного магазинчика, остался разве что сарафан и красные сандалии. Все остальное изменилось. Из глаз пропал вечный испуг. Лицо уверенное, твердое. В фигуре появилась осанка, как у взрослой. Элли выглядела прекрасной маленькой принцессой…
Только человек, чьими глазами Андрей смотрел на нее, смеялся над девочкой, мысленно глумился над ней, а в душе не было ничего, кроме холодного цинизма.
Кто-то из сорняков угрожал Элли пистолетом.
Андрея разобрал гнев.
Смешливому обладателю тела он послал свое воспоминание о Страже подземелья, ужасном мертвеце. Следом, словно орудуя монтажными ножницами, показал окровавленные органы из подвалов Хозяйки. Потом снова мертвеца…
Эта жуткая склейка, вспыхнувшая перед глазами преступника, была подобна сокрушительному удару. Смех застрял у него в глотке. Всколыхнувшийся ужас оказался настолько внезапным и сильным, что психика сдвинулась и надломилась. Он выронил из рук фонарь и повалился на площадку, молотя ногами и безудержно вопя. В течение нескольких секунд безжалостный soldado обратился в сумасшедшего.
Андрей вышел из этого сорняка с поломанным стеблем и вошел в другого. Он искал человека с пистолетом, но попал не в него. Владелец этого тела оказался не лучше предыдущего (они все как на подбор). Он тоже смеялся, но вдобавок прокручивал в уме варианты, как расправиться с девчонкой и куда потом запрятать тело… Андрей яростно закричал. Глаза Родригеса едва не выскочили из орбит, когда у него в голове заорала тысяча бешеных демонов. Он сдавил уши, пытаясь защититься от крика. Бросился бежать, но новая звуковая атака сшибла его с ног, и «генерал» раскроил себе череп о плиты.
Андрей покинул тело Родригеса и начал крушить остальные сорняки. С невероятной скоростью он перемещался от одного гангстера к другому. Казалось, что на людей, забравшихся посреди ночи на вершину Корковаду, налетела безудержная невидимая сила. Андрей проникал в человеческие головы словно мощный электромагнитный импульс, воссоздавал в них жуткие образы и пугал с изуверским искусством. Ужас сводил людей с ума. Кто-то начал колотить себя фонарем по лицу и темени, пытаясь вышибить злой дух. У другого судорожно задергался палец, и он выпустил из автоматического пистолета всю обойму в чернокожего водителя, предавшего Элли. У третьего от напряжения в голове лопнул сосуд, и он умер от кровоизлияния. Горячая месть настигала подчиненных Лусио одного за другим, одного за другим она расшвыривала вокруг статуи их тела с навсегда покалеченным рассудком.
В одном из гангстеров Андрей уловил глубокое раскаяние. В этой душе не было зла, а в прошлом не ощущалось смертей. Он не стал его губить. Единственного из всех.
7
Округлившимися глазами Лусио наблюдал за сумасшествием, творящимся во тьме у основания статуи Христа. В лучах фонарей мелькали тела, скрюченные конечности, обезумевшие лица. Над площадкой поднялись стоны, вопли, плач и дикий хохот. Чем-то это напоминало его интимный ужас, накатывающийся после убийств.
Читать дальше