Олег Верещагин Воля павших

Говорим мы так - так и сбудется!

Говорим мы так - так и станется!

Сгинь, Лихо! Сгинь!

-- Сгинь,

сгинь,

сгинь! - мерно ухнул хор, и мечи опустились под плащи.

-- Ну что ж. - снова раздался начавший заклятье голос, - все, я вижу, в

сборе? Давайте говорить, братья, что нам в жизни, не в песне, с лихом делать...

Он говорил - кто конкретно, Олег так и не мог понять - на городском диалекте, как две капли воды похожем на русский. И это звучало тем бо-лее странно после уже сказанного и спетого.

Восемь человек, на ходу откидывая капюшоны - Олег даже заёрзал от досады, что не может разглядеть их лица со спины - молча пошли ку-да-то за дуб. Олег прополз по краю гряды - и вытаращил глаза.

За деревом никого не было. Огни потухли. Только рослые лошади смирно стояли у дальнего конца поляны.

* * *

Это воистину была ночь случайностей. Во всяком случае - овец Олег нашёл тоже совершенно неожиданно. Он трусил рысцой через пус-тоши, раздумывая над тем, что видел - и ветерок, поднявшийся перед "утром", донёс до него блеянье...

Заставив коня перемахнуть ручей, вдоль которого ехал, Олег при-мерно полверсты проскакал пустошью и наткнулся на тушу овцы. Живот-ное было зарезано - из располосованного горла текла кровь, в глазах за-прокинутой головы стыл бессмысленный ужас. Конь захрипел, попятился и опустил голову, мотая гривой, отказываясь идти вперёд.

"Волк," - понял Олег, соскакивая наземь и доставая наган.

Поодаль, блея, лежала ещё одна овца - левый бок порван. Три ос-тавшихся, сбившись в кучу, дрожали у камней, словно большой комок спутанной шерсти.

-- Тише, глупые ублюдки, - прошептал Олег, оглядываясь по сторонам.

Овцы, увидев и услышав человека, начали успокаиваться, но внезапно захрапел и заметался конь, а раненая овца завопила истерично. Олег крутнулся на месте.

В двадцати шагах от него - и в десяти от овец - стоял, широко рас-ставив мощные лапы, белый волк.

Он был огромен, этот волк-одиночка - не меньше чем по пояс Олегу в холке - и весил, должно быть, больше мальчика. Жёлто-карие глаза смотрели не мигая, умно и зло, а под приподнятой верхней губой сверка-ли влажно ничуть не стёртые страшные клыки. Плотная густая шерсть на холке стояла дыбом.

"Лет пять, - подумал Олег. - В самой силе..."

Мальчик и волк смотрели друг на друга, не двигаясь и не мигая. И Олег всё больше понимал, что пришедшее ему на ум слово "одиночка" было не просто эпитетом. Оно точно отражало сущность зверя. Будь у него логово, подруга и волчата - он не зарезал бы больше одной овцы. И не осмелился бы - вот так, летом! - подойти к человеку. Вспомнив встре-чу в лесу с другим волком, Олег негромко заговорил:

-- Уходи, гончая Перуна. Забирай добычу и убирайся - других овец я те-

бе не отдам.

Волк зарычал - страшно, утробно. Олег взял его на мушку, левой рукой нашарив камас. И вспомнил слова Йерикки о марах, которые ищут его. Волк ли это?..

...Большой белый зверь не сомневался - нападать или нет. Он про-жил на свете шесть зим и видел немало людей. От этого человека пахло потом, железом и огнём,и в руке у него была огненная палка, а на другой - длинный блестящий коготь... но и того и другого волк боялся не насто-лько сильно, чтобы страх перебил старую ненависть, которую он носил в себе уже два года, нападая на стада и умело, ловко уходя от погонь.

Два года назад у него была подруга.Второй год - одна и та же. Вто-рую есну они держали логово в скалах, под каменными плитами. Волча-та - шестеро умных и весёлых зверьков - уже подрастали, и он приносил им живую добычу, растил охотников...

Однажды он принёс им большого зайца. Но возле логова были лю-ди - двое страшных людей, которые пахли совсем не так, как остальные, жившие в этих местах, а резко и непонятно.Они вышли из большой лета-ющей штуки - волк много раз видел такие в небе - и стояли около разво-роченного входа в нору. А его подруга лежала в пыли на смятой, чёрной траве с разбитой головой, и от неё уже не пахло живым... А в логове ску-лили, плакали волчата... И белый, швырнув зайца, бросился на людей... но тупой удар рыжего пламени опалил бок. Волк пополз за скалы - люди не преследовали его. А потом над камнями логова взвихрились осколки и донёсся гром. Когда люди ушли,улетели, он приполз на это место и до-лго выл над остро, нестерпимо пахнущей ямой на месте своего дома...

...Наган грохнул впустую - волк прыгнул неожиданно и стремитель-но, как белая молния. Олег, движимый каким-то инстинктом, успел пере-хватить его под челюсть и встретить ударом камаса в грудь.Но огромный зверь как-то по-кошачьи извернулся в воздухе, ударил мальчика боком в левое плечо и голову. Оба противника полетели на вереск под возобно-вившееся блеянье овец.