Олег Верещагин Красный вереск

Горцы спешили Часами их выносливые лошадки шли ровной рысцой, пронося своих хозяев горными тропами, лесистыми долинами, дорогами, проложенными чужими племенами, мимо водопадов, узкими карнизами над пропастями, через торфяники, похожие на торфяники Вересковой… Люди встречались редко — отсюда уже все ушли воевать на закат. Но возле стен чужих городов отряд щедро снабжали продуктами, позволяя сберечь припасы, подготовленные для долгого хранения. И так же смотрели вслед, как смотрели вслед родичи со стен Рысьего Логова — такие же женщины, старики, дети, девушки, говорившие на том же языке, только в головных повязках других цветов, с вышивками другого вида…

Настал час, когда Гоймир остановил своих и, соскочив наземь, вынул изо рта лошадки мундштук. Молча. Это был знак того, что — приехали. Все. Остальные тоже начали спешиваться… вот тут-то откуда-то слева появился второй отряд.

— Орлы! — выкрикнул кто-то.

Да! И головные повязки — алые с черным силуэтом птицы — говорили о том, что нежданно-негаданно с Рысями повстречались их кровники. А Олег без удивления узнал во главе колонны в вооруженном старым «калашниковым» парне своего соперника-поединщика, внука князя Орлов. Значит, старый князь остался дома? Но не успел Олег это подумать, как увидел и могучую фигуру. Старый Яр Туроверыч, кажется, тоже передал главенство над лишившимся мужчин, как и Рыси, племенем, своему внуку. Но и сам дома не усидел…

В напряженном молчании оба отряда делали свои дела, поглядывая друг на друга. Искоса, настороженно. И Рыси замерли, повернувшись все в одну сторону, когда молодой князь Орлов, шлепнув своего конька ладонью по крупу, направился прямиком к Олегу. Тот положил руку на рукоять меча и ждал — спокойно, неподвижно, только сузил глаза.

— Меня зови Вийдан, — неожиданно сказал Орел, подходя вплотную и показывая обе руки ладонями вверх. Потом добавил: — Станем вместе. Не стать добра, коль промеж собой котора. Я сказал… — потом повернулся к Гоймиру: — И тебе, князь, так говорю. Не по-первой — одно потому, что с ним обиду имел, — он склонил голову в сторону Олега.

— Станем вместе, — .кивнул Гоймир. — Добрые слова, благо тебе за, них, Орел.

…Чета Гоймира остановилась на привал в скалах, неподалеку от чистого ручейка, выбившего себе ложе в граните. Олег оглядывался с тоскливым недоумением. Близость океана Ан-Марья делала эти места сырыми. Серый мир окружал их, непохожий ни на долины юго-восточнее, теплые и солнечные, ни на Вересковую — прохладную, но тоже пропитанную солнечным светом и ветром. Небо — низкое и мокрое, как разбухшая от влаги губка. Одно образные россыпи камней. Вереск. Какие-то колючие кусты, таких вроде бы нет на Земле. Редкие деревца. Вдали унылой пеленой сеялся из туч, проткнутых горными вершинами, дождь.

— И тут нам воевать придется, — невольно вздохнул он, принимая от кого-то свою кружку с горячим травяным взваром.

— Выше поднимай — жить, — откликнулся Ревок, тот мальчишка, что купил плейер на ярмарке. Он и сейчас сидел с плейером, прицепленным к громоздкой деревянной кобуре древнего "маузера"

— И помирать тож, — сверкнул улыбкой Тверд, — коли оченно возжелается.

Морок и Богдан, самые младшие в чете, затеяли возню среди камней, как два шаловливых щенка. Гоймир, расстеливший на этих камнях самодельную карту — старую, как мир, — не глядя, вытянул их ножнами.

— Йерикка, — позвал он. Рыжий горец, жевавший кусок леваша с ягодами, поднялся и подошел. — Вот, видишь ли гриву? Тут версты две, сядем на нее?

— Может, начнем с того, что осмотримся? — без особого энтузиазма предложил

Йерикка.

— За гребнем — Длинная долина, — палец Гоймира чертил по карте. — Они ей-пра там уже. Ведомцев вышлют, вот мы их и вытропим — и с почином.

— Дар убеждения отличает истинного вождя от прочих смертных, — с еле заметной иронией заявил Йерикка.

— То «да» или "нет"? — уточнил Гоймир.

— "Да", — поднял руки Йерикка.

Вдвоем, они вернулись к отдыхающей после первого пешего перехода чете. На Гоймира уставились восемнадцать пар глаз.

— Довольно пучиться, — отмахнулся он. — Передых был? Был. Так что вас, на те камни рыбьим клеем присадили? Поднимаемся!

Кто-то засмеялся.

Кто-то издал губами неприличный звук.

Кто-то лязгнул затвором.

Потом все дружно начали подниматься, затягивая ремни чуней и забрасывая за спины крошны.

…Тропа вела вдоль ручья, за которым росли березки. Ветер уныло и однообразно подвывал среди камней, как злое маленькое животное. Пустынно и спокойно было вокруг. Чета лезла по тропе на перевал через горы — как раз туда, где шел дождь…