Проскурин Геннадьевич - Дары ледяного неба

Она кровожадно щелкнула пастью. Дейкстра непроизвольно поднял меч перед собой, как бы защищаясь, этот жест получился глупым и бесполезным. Глупо надеяться защититься от разъяренной акулы даже таким острым мечом. Зорька уже продемонстрировала один раз, как легко могучей акуле обезоружить человека, даже такого сильного бойца, как Роланд.

Зорька заметила движение Дейкстры и рассмеялась.

– Не бойся, Дейкстра, – сказала она. – Я просто шучу.

– В каждой шутке есть доля шутки, – пробормотал Ахмед.

– Да ты мудрец! – воскликнула Зорька. – Дейкстра, возьми его себе в ученики, будете вместе предания придумывать.

– Вообще-то, Ахмед прав, – сказал Дейкстра. – Перед тем, как ты приплыла, он мне кратко пересказал одно предание этого племени, там говорится о некоей сущности по имени Хусейн…

– Шайтан, – перебил Дейкстру Ахмед. – После смерти Хусейна стали называть Шайтаном, так раньше называлась маленькая ядовитая рыбка, она иногда встречается в травоедских садах. А потом она перестала появляться, и люди решили, что в нее перевоплотился мертвый Хусейн, что он теперь плавает повсюду в океане… Короче, Шайтан – это почти как Джа, только злой и менее могущественный.

– Бред какой-то, – сказала Зорька.

– Знаешь, Зорька, любое предание – бред, если вдуматься, – сказал Дейкстра. – Я даже знаю, почему так происходит. Потому что когда рассказ о реальных событиях превращается в предание, он неизбежно искажается. Некоторые детали пропадают из повествования, потому что рассказчик счел нужным их опустить, чтобы предание было более красивым. Другие детали пропадают оттого, что никто не знает, как все было на самом деле, а перечислять все версии в одном предании нельзя, тогда оно перестанет быть непрерывным рассказом и слушать его станет неинтересно. Приходится выбирать одну версию, опуская сомнения в ее истинности, потому что если начинать каждый раздел со слов "точно не знаю, но, по-моему, было как-то так", какое же это предание? И еще одна важная вещь. Предание – это не только рассказ о минувших днях, но и средство обучения и воспитания молодежи.

– Очень интересно, – сказала Зорька. – Так что у нас тогда получается? Может, Джа на самом деле вообще не существует? Может, однажды какой-то мудрец решил, что людям и акулам зачем-то нужно верить, что законы, по которым они живут, завещаны творцом океана, а не придуманы ими самими… А на самом деле никаких заветов нет? Все дозволено?

Дейкстра усмехнулся и сказал:

– Думаю, это и есть то самое "зачем-то", о котором ты только что говорила. Если бы Джа не было, его следовало бы придумать. Но я думаю, Джа существует. Откуда, по-твоему, появился меч, который я держу в руках?

– Понятия не имею, – ответила Зорька. – Это можно объяснить естественными причинами. Например, так: в замерзшей воде неба есть норы, в которых живут особые рыбы, наподобие той, чье тело упало сверху.

– Какое еще тело? – заинтересовался Ахмед.

– Было такое, – сказал Дейкстра. – Мертвое тело неведомого существа, что-то вроде рыбы, но без хвоста и с очень длинными плавниками, почти как наши руки. Мы так и не смогли разобраться, что это за существо, вскоре после этого с неба меч упал, не до того стало, а потом эту рыбину барракуды съели.

– Еще одна деталь, пропавшая из повествования, – сказал Ахмед.

– Так вот, – продолжала Зорька. – Давайте предположим, что в замерзшей воде неба живут эти нелепые рыбы, и что они обладают разумом, подобным нашему. Что они умеют делают разные необычные предметы: неимоверно острые мечи, камни, рисующие чудесные узоры, смертоносные камни-василиски, что там еще с неба падало… И вот однажды у них случилась катастрофа, небесный разлом разрушил их норы, некоторые предметы выпали в океан и опустились на дно. И Джа тут ни при чем.

– Сомневаюсь я, – сказал Дейкстра. – Если бы на небе действительно жили разумные рыбы, мы бы постоянно встречали предметы, упавшие с неба. А ни в одном предании о таких предметах ничего не говорится.

– Может, Джа сотворил их совсем недавно? – предположила Зорька.

– Так, стало быть, ты признаешь, что Джа существует? – спросил Дейкстра.

Зорька рассмеялась и сказала:

– Видимо, да. Ты прав, Дейкстра, если убрать из мира понятие творца, получается ерунда. Хорошо, допустим, творец существует. Но из этого не следует, что те законы, которые мы считаем заветами, действительно высказал лично Джа.

– Лично, не лично – какая разница? – спросил Дейкстра. – Воля создателя может проявляться разными путями. Допустим, он никогда не разговаривал лично с первыми людьми, допустим, эти эпизоды преданий – вымысел. Что это меняет?