Константин Дроздов - Я танцую смерть

— Черт, Джама… — От неожиданного поступка малакана у Вадима даже дар речи пропал. Он кинулся к товарищу, чтобы оттащить его от люка, но тот уже отправил вслед за оружием и защитный шлем, а затем бросил и пояс, увешанный подсумками с гранатами и запасными батареями к плазматору.

Все-таки оттащив малакана от люка, Вадим снова взглянул на экран с трансляцией «жучка». Рептилоид, все так же держа оружие наизготовку, смотрел то на кучу амуниции, образовавшуюся под проемом люка, то на сам люк. О чем он думал, можно было только гадать. Какие-либо эмоции на ящероподобном лице человеку распознать было сложно.

— Я все сделаю, командир! Позвольте! — дернул Вадима за рукав Джама.

— Ладно, действуй, — неуверенно, но все же согласился Вадим.

Джама встал рядом с люком на колено, а Вадим приготовил гранату и снова уставился на дисплей опознавателя.

И вдруг Джама запел. Низким басом он начал выводить странную тягучую мелодию — что-то среднее между древними тибетскими мантрами и азанами муэдзинов.

— Я вызвал катер с парой андроидов, — сообщил тем временем Ортега. — Минут через десять будет здесь.

Неожиданно Джама сорвал с руки защитную перчатку и, растопырив пальцы, сунул ее вниз, в темноту раскрытого люка.

— Джама! — крикнул Вадим, хватая малакана за плечо и отшвыривая в сторону. Но малакан уже лишился ладони — плазменный заряд рептилоида снес ее по самое запястье. Вадим сорвал чеку с гранаты.

— Нет! — перехватил руку Ракитина малакан. — Я еще не закончил, командир! Не время для гранаты!

В глазах Джамы Вадим прочитал такую твердость и решимость, что не решился противоречить и молча отступил назад, разряжая гранату. А малакан, прижимая к животу кровоточащий обрубок руки, снова опустился на колени. Задыхаясь от боли, он снова затянул свою странную песню, а затем сунул вторую растопыренную пятерню в люк. Вадим впился взглядом в экран «хищника». Рептилоид снова вскинул плазматор, но теперь медлил. А Джама, истекая кровью и пригнувшись к самому люку, все стоял и стоял на коленях, словно в затянувшейся молитве. Боясь, что малакан вот-вот потеряет сознание, Вадим оттащил его к стене и, сорвав с пояса сумку первой помощи, принялся обрабатывать рану. А малакан, закрыв глаза, снова затянул плавно-заунывную песню далекого Гербера.

— Что у вас там творится, Вадим?! — начал бесится Ортега. — Андроид прибыл. Уходите оттуда.

Началось действие наркотиков, и Джама прекратил свое пение. Взгляд его полуприкрытых веками глаз устремился в другую реальность. Вадим, оторвавшись от малакана, снова взглянул на экран опознавателя, но разглядывать стало нечего — «жучок» перестал существовать. Вадим снова взял в руку гранату, но бросить ее не успел. Из открытого люка вылетел и упал на палубу рядом с ним плазменный импульсатор, а затем пояс с подсумками чужой амуниции. Еще мгновенье спустя из отверстия в палубе показалась растопыренная четырехпалая рука сдающейся рептилии.

— Андроид готов, — доложил Ян Фримен.

— Подожди, — притормозил Хорхе, уловив движение в тени, отбрасываемой диском на скалы. Секунду спустя он разглядел на экране три фигуры, движущиеся к катеру. Увешанный плазматорами, впереди устало шагал Вадим Ракитин. Позади него шел темнокожий рептилоид. Он поддерживал окровавленного Джаму. На лице Джамы расползалась довольная улыбка.

Главный кормчий народа Шшарка и командующий Армадой Великого Исхода Ншшамбре мрачно смотрел на россыпи звезд, заполняющие главный экран командного отсека. Великий Исход продолжался уже двенадцать циклов, а ни одной подходящей для заселения планеты до сих пор не нашлось. Уже повзрослело новое поколение шшарков и коричневая кожа самого Ншшамбре почти побелела, а удача все обходила Большую Армаду цивилизации Шшарк стороной. С перенаселением отсеков кораблей приходилось бороться организацией баз по пути следования Армады. Но это были малопригодные для создания постоянных поселений миры, и «добровольцев» остаться на этих опорных пунктах приходилось набирать силой. Со многими из них уже давно была утеряна всякая связь. Но и среди тех, кто продолжал Великий Исход, с каждым днем все больше росло недовольство, а бунты и мятежи стали обыденным делом. Кого-то не устраивал Ншшамбре в роли Главного кормчего народа и командующего Армадой, кто-то уставал от жесткой дисциплины, царящей на кораблях, а кто-то просто сходил с ума от многолетнего пребывания в тесноте перенаселенных отсеков. Цивилизация Шшарк, потеряв родину, распадалась, умирала, растворялась среди негостеприимных звезд.