Евгений Плотников - Инопланетное вторжение - Битва за Россию (сборник)

После этого случилось многое. Была голодная зима двенадцатого года, военные действия, разрыв связей между областями и городами. Кто-то сдался — и стал никем. Кто-то дрался до последнего патрона — и погиб, но дети его, те, что остались, обрели новое, не совсем радостное — но вполне обеспеченное будущее. Многое было. Однако на земле одной сибирской долины те, кого называли «бухулдэшками», не появлялись больше НИКОГДА…

Порой, оглядываясь назад, мы понимаем, насколько были слепы. Насколько тщетны были все наши метания и в плену каких иллюзий мы находились. Видим, что плата по счетам была неоправданно высокой и что могила, в которую нам предстоит лечь, выкопана нашими же руками.

Но у нас всё-таки есть куда оглядываться, стоя в конце пути. Пускай обрывается под ногами разметка, начертанная кровью друзей и врагов, нашей собственной кровью. Пускай. Теперь уже всё неважно — мы прошли по этой дороге до конца. Путь завершён. Финишная лента порвана, и впереди остался только пьедестал.

Жаль, что я не увижу, чем это всё закончится.

Но остановившись в одном шаге от цели, я просто обязан идти вперёд, несмотря ни на что. Повернуть назад означает сгинуть самому и подвести всех тех, кто… Кто? Кто они? Не помню… Странно, но сейчас я не могу вспомнить ни одного лица. Странно… Да, странно, но не страшно.

Ещё совсем недавно я думал, что ещё не разучился бояться, а просто умею управлять своими страхами. Чушь.

Бояться глупо. Чем сильнее мы подавляем это в себе, тем сильнее становится «запах» страха. Наверное, именно поэтому я и сумел дойти до конца — у меня, можно сказать, больше нет этого запаха. Теперь я ничем не отличаюсь от руин или металлолома, раскиданного по всему «Сентябрю». Хотя нет, скорее уж, я — перекати-поле. Но совсем скоро ветер стихнет, и придёт время сходить.

«Станция Конечная».

Главное — не пропустить свою остановку. Маршрут не кольцевой, и на обратный путь у меня денег уже нет. И проездной уже давным-давно просрочен…

Но пока что у меня есть ещё немного времени. Чтобы подумать. Чтобы вспомнить. Нужно помнить. Хоть и началось это совсем недавно… Или давно? Впрочем, неважно.

К самому началу возвращаться смысла нет. Лучше найти эту самую… как там Николай говорил? Точка бифуркации? Наверное. Хотя я бы лучше назвал это перекрёстком, на котором можно было повернуть в самые разные стороны…

Но я повернул в эту. И куда же привела меня эта дорога?..

Вместе с закатом солнца кончался ещё один «сентябрьский» день. Сколько их уже на моём счету? Кто знает. Наверное, немало. Всё-таки я здесь уже шестой год — почитай, с самого начала вторжения…

Поправка: в самом начале вторжения я был не здесь, а в семи сотнях километров к востоку. Там, где это у нас и началось.

Да, наша «девятка» пошустрее остальных будет — почти по сотне кэмэ в год делает, паскуда.

Хорошо хоть, как говорится, велики и необъятны просторы российские — отступать ещё есть куда. Тем же европейцам сложнее — у них нормальной территории уже почти и не осталось, хотя «шестёрка», «семёрка» и «восьмёрка» еле-еле ползут все эти годы. Прижимает их уже капитально — на той неделе в новостях передавали, что уже и немецкий канцлер ведёт переговоры с нашим президентом о переселении беженцев в Россию… А и ладно, не обеднеем.

…Под ногами неторопливо разворачивалась разбитая и заросшая дорога, когда-то покрытая довольно сносным асфальтом. Увы, но время и беспощадная природа не пощадили его, превратив в классическое «направление». Да и «девятка» тоже постарался…

Но идти по дороге было стократ легче, чем вне её. Хотя бы батареи «экзы» меньше посажу, а то там и так энергии осталось на самом донышке… Жаль, что никаких попуток на горизонте не виднеется, хотя я и вдоль телеграфа иду. Что, неужели у связистов никаких обрывов сегодня нет? Прямо удивительно…

Ну да ничего, тут уже осталось идти-то сущие пустяки — всего лишь пара километров, и я на опорном пункте. Главное сейчас — бдительность не терять, а то сколько раз бывало, что даже с самыми матёрыми «бродягами» уже на выходе с «прогулки» какая-нибудь дрянь случалась.

Буквально на пределе слышимого тихонько жужжат сервоприводы проверенного временем «селигера». В руках уютно лежит верный «калаш», снятый с предохранителя и настороженно обводящий стволом местность. Знаю, что так не положено, но по Уставу в Девятом регионе можно только служить, но уж никак не выживать.