Андрей Ливадный - Точка разлома

Зона тамбура напоминала кадры из фантастического фильма: титанические энергии пульсаций сметали тут все на своем пути, оставляя лишь прах, в котором тонули глубокие, похожие на лунные кратеры воронки.

Тиски ужаса сжимались все сильнее.

Тим зажмурился. Он уже окончательно потерял способность сопротивляться, но отчаянно страшился неизбежности.

Макс и Монгол появились внезапно.

Они пришли к тамбуру первыми и теперь как будто выросли из-под земли.

Хватка тащивших Тима сталкеров немного ослабла. Они опустили его на землю, позволив сесть.

Оказывается, в небольшой воронке, которую Макс и Монгол использовали в качестве временного укрытия, лежал раненый сталкер.

– Снимай все металлическое! – рявкнул Захар, встряхнув Тима за плечо.

Тот сжался, но новый рывок заставил его подняться на ноги.

– Делай что говорят, если жить хочешь!

– Зачем? – Вернувшийся ужас вновь заставил Тима сопротивляться. – Камеру не трогайте, уроды!

– Хочешь, чтобы ее вплавило тебе в башку? – Слабая усмешка тронула губы Максима. – Будет передавать картинку прямо в мозг.

Тим обмяк.

– Серьезно? – выдавил он.

– Я похож на шутника? Хочешь – забирай все барахло, посмотрим, что с ним сделает Узел.

Тим начал поспешно сдирать с себя оставшиеся элементы экипировки.

– Видел я сталкеров, нафаршированных металлом. – Макс говорил тихо и беззлобно. – Некоторые из них даже выжили.

Тим снял плотно облегающую лоб жесткую ленту, в которой были смонтированы три видеозаписывающих устройства.

– Заверни в куртку и завяжи. Может, и уцелеет.

– Отпустите меня!

– Нет, – отрезал Макс. – Назад в одиночку не выберешься. А бросать тебя, брать грех на душу, не хочу.

– А тащить меня в аномальные пространства – это нормально?

– Ты уже в аномальном пространстве. Так что заткнись.

Оставшись в легком, не защищающем от пронзительного ветра комбинезоне, Тим почувствовал себя практически голым.

«Что же мне делать?»

Тиски, сжимающие разум, крошили прошлое, он внезапно понял, что сейчас, через несколько секунд для него все закончится, и дороги назад уже действительно не будет. Никогда.

Он дико закричал, рванулся, но на пути неожиданно возник Монгол.

Ствол автомата уперся в грудь Тиму.

– Не торопись умирать, – произнес сталкер. – Страшнее, чем сейчас, уже не будет.

Тим не верил ему, но бежать действительно было некуда. Они находились на дне огромной впадины, образовавшейся тут в результате постоянных выбросов энергии при пульсациях загадочного Узла.

Он медленно попятился, озираясь по сторонам, словно только сейчас начал воспринимать окружающее не обрывочными фрагментами, а в целом.

Куда ни глянь, повсюду пологие скаты исполинского углубления. По гребню протянулись линии укреплений, когда-то здесь проходил передовой рубеж обороны изоляционных сил, пока военные наконец не поняли, что удерживать периметр зоны тамбура, словно линию фронта, – бессмысленно, да и невозможно.

– Готовы?

Тим обернулся.

С Гонты содрали бронекостюм, он остался лежать бледный, окровавленный.

В следующий миг Макс произвел какие-то манипуляции с непонятным устройством, и реальность исчезла!

Тим запомнил лишь внезапный всплеск зеленоватого холодного пламени и…

Он упал, но не почувствовал удара о землю.

Воздух загустел, стал вязким, он пытался вдохнуть, ощущая лишь боль в груди да судорожные спазмы. Перед глазами поплыли оранжевые круги, ужас вновь сжал горло, но чьи-то руки несколько раз с силой нажали на грудную клетку, он выгнулся и… вдохнул.

Тим никогда не переживал ничего подобного. Переходы между жизнью и смертью, между полным отчаянием и внезапным возвращением надежды были столь стремительны, что разум не успевал реагировать на события, все проходило на уровне мгновенных ощущений – от ледяного ужаса до обжигающего драйва, – я дышу, я выжил, я чувствую боль, я…

Он судорожно вдохнул, и вдруг в сознание прорвались звуки: кто-то дико кричал, захлебываясь болью.

Еще плохо соображая, где он и что происходит, Тим попытался вскочить, но тут же рухнул на четвереньки, затравленно глядя по сторонам.

Серый свет изливался с небес.

Мутный вихрь вращался неподалеку, но реальность Соснового Бора исчезла, в зоне тамбура возвышались монументальные постройки старинной атомной станции!

Пустошь!

Мысль обдала жаром.

Он кое-как сел. Новые ощущения навалились со всех сторон. Земля зияла огнедышащими разломами, слабый ветер поднимал поземку из пепла, изрезанная оврагами местность изобиловала многотонными обломками различных строений, видимо, принесенных сюда пульсациями. Корпуса старых энергоблоков казались чем-то нерушимым, неподвластным ни времени, ни энергиям загадочного Узла, – серыми угрюмыми глыбами они царили над местностью, металлорастения, цепляясь за выбоины в бетоне, карабкались по ним, сплетаясь в причудливые, ажурные, ртутно поблескивающие формы.