Дмитрий Глуховский - Последнее убежище (сборник рассказов)

Вдали что-то зашуршало. Старик сорвал со спины ружье и повел стволом из стороны в сторону. Из зарослей сверкнула пара голодных глаз… Еще одна. Деревья расступились, выпуская коренных обитателей здешних мест.

Мускулистое тело, черная с проседью шерсть, выпяченная вперед широкая грудь, налитые кровью глаза, поджатые уши, маленький хвост… Оскалив зубы, выбравшиеся из лесной чащи волколаки стремительно приближались к старику. Тот, не дожидаясь атаки, выпалил из ружья. Отброшенный свинцовым потоком зверь жалобно заскулил и провалился в снег. Позади раздалось злобное рычание сразу нескольких хищников. И все же волколаки не спешили атаковать — выпустив вперед самого сильного и свирепого охотника, остальные наблюдали за дальнейшим со стороны, постепенно окружая жертву.

Вожак, легко перепрыгнув через поваленную сосну, вздыбил холку и наградил человека мощным ударом когтистой лапы. Тихон завопил и покатился с пригорка. Хищник не заставил себя долго ждать: стоило старику вновь показаться из снега, как волколак в несколько прыжков нагнал его и приготовился к новому удару. Но, кажется, судьба оказалась к Тихону более благосклонна, чем он предполагал: волколак, взвизгнув от неожиданности, вдруг глубоко провалился в снег. Схватившись за ружье, старик прицелился и нажал на спусковой крючок. Сухой щелчок. Еще один… Тихон, отчаянно ругаясь, безрезультатно пытался привести оружие в действие. Тем временем волколак, уже выбравшись из снега, встрепенулся и снова кинулся на жертву, сбивая ее с ног. Оба утонули в сугробе. Подминая под собой Тихона, волколак пытался достать до человека огромными острыми зубами и не менее внушительными по размеру когтями, но тот упорно сопротивлялся, распирая челюсти хищника стволом ружья. А потом по чаще разнесся грохот, заглушая собой все остальные звуки.

Отбросив обмякшее тело мутанта обагренными кровью руками, Тихон лихорадочно заозирался в поисках укрытия. Взгляд зацепился только за торчавшие наружу корни какого-то дерева. Тут сзади на старика навалилось нечто таких размеров, что у того потемнело в глазах. Новый волколак схватил Тихона за одежду и принялся нещадно трепать. Старик, словно марионетка, плясал в воздухе.

Фыркнув, волколак наконец отбросил человека в сторону. Больно ударившись спиной обо что-то твердое, старик кубарем покатился напрямик в корявые лапы обезображенных радиацией корней. Те оградили его со всех сторон, будто приковали к холодной земле, не подпуская хищников. На миг Тихону показалось, что они обладают собственной волей. Тут же сбоку на старика обрушилась череда ударов: звери пытались пробиться к жертве. Волколаки сдирали кору, вгрызались в корни, превращая их в труху, рычали и выли, но осознав, что все их попытки тщетны, вскоре бросили это занятие и затихли.

Спустя какое-то время Тихону удалось выбраться из клетки корней и убедиться, что твари убрались восвояси. В память о себе они оставили старику пару ссадин и синяков, десятки царапин и глубокие борозды от четырех когтей на боку. Тихон торопливо ободрал со ствола ближайшей сосны немного сухого мха, откинул полы дохи, задрал колючий свитер и сшитую из грубого льна пестрядинную рубашку, пропитавшуюся алым, и приложил к ране. А потом, немного переведя дух, отправился дальше — навстречу неизвестности.

Казалось, старик бесцельно блуждал по окрестностям, но так только казалось. Цель у Тихона была, и он с каждым шагом все ближе и ближе подбирался к ней. К своей мечте.

Дорога впереди то стелилась ровной прямой полосой, то игриво ныряла в ложбины, изредка взбиралась на холмы, а порой и вовсе выгибалась дугой. Присмотревшись, можно было заметить едва различимые на белом пологе снежные гривы и барханы. Ветер, холодный и резкий, дул отовсюду, закрывая все вокруг белой пеленой. Скользя по ровному снежному покрывалу, первые лучи восходящего солнца вспыхивали целыми мириадами ослепительно ярких искр. Желто-оранжевый диск медленно поднимался из-за рваных облаков, застилавших весь небосвод, будто боялся обжечь их, и постепенно заливал пустыню ярким светом зари. Солнечный поток, прорезав тела хмурых туч, падал на землю, призывая просыпаться мертвенно-белый мир, который видел свой последний сон.

Вскоре Тихон выбрался на запорошенную снегом автостраду.

Маневрируя между опустевшими остовами машин, колоннами протянувшимися по всей дороге, он медленно приближался к скоплению небольших ветхих построек. Ближе к полудню старик скатился с пологой насыпи и побрел вдоль извилистой дороги. Чем дальше он шел, тем хуже угадывался его силуэт в лучах яркого солнца. Через минуту о присутствии человека напоминала лишь протоптанная среди сугробов тропинка, но вскоре и она скрылась из виду под пушистым снежным одеялом.