Константин Мзареулов: Возвращение в Полночь

Рапорты из отсеков подтвердили, что повреждения от ответного огня незначительны и крейсер без труда выдержит обратный путь. Однако с объекта, размещенного на орбите первой планеты, неожиданно стартовали два боевых корабля, не уступавших по огневой мощи крейсеру Татлака. Бой получился недолгим, и имперский разведчик мертвой глыбой закружился по вытянутой орбите.

Покончив с врагом, оба корабля ушли на фронт, где вскоре погибли в сражениях, сокрушивших великие звездные державы. О курьерском скороходе, рухнувшем на вторую планету, никто не вспоминал — сначала были дела поважнее, а потом некому стало вспоминать.

Донесение, отправленное незадолго перед гибелью крейсера-разведчика, поступило в Верховный штаб Татлака, но сенсации не произвело. С первого взгляда стало ясно, что разведчики допустили грубую ошибку: к тому времени другие корабли успели найти и разгромить настоящую базу мятежников. А вскоре эскадра Флондох-Лека, прорвавшись через оборонительные заслоны, нанесла смертельный удар по Декнифу, уничтожив столичную планету вместе со всем Верховным штабом. После этого война угасла сама собой по причине взаимного истребления противников.

Между тем в системе, где бесславно погиб посланный в дальнюю разведку крейсер, никто не заметил исчезновения звездных сверхдержав, и планеты равнодушно наматывали эллипсы вокруг своего солнца. Лишь однажды крупный военный корабль с мертвым экипажем вошел в систему и в автоматическом режиме причалил к производственному комплексу первой планеты. Роботы отремонтировали боевую машину и поставили в док, дожидаясь приказа, который никто не отдавал.

В однообразном движении мертвой материи утекали в небытие годы, века, тысячелетия. Где-то вдалеке рождались новые державы, гремели войны, разумные существа пытались постичь тайны природы, Галактическая Сеть впитывала бездны невостребованной информации. И только здесь, на отшибе некогда великой цивилизации, ничего не менялось.

Вернее, почти ничего.

В старой книге он вычитал, что давным-давно пращуры считали звездное небо чуть ли не признаком свободы. Странными, однако, существами были эти предки, припеваючи жившие на Земле! Во всяком случае, для Марата черное полотнище Вселенной, забрызганное пронзительными огоньками далеких звезд, превратилось в стены тюремной клетки, а извергающий дьявольскую радиацию диск Солнца и громадный шар Венеры — и вовсе напоминали адские топки, специально сотворенные для изощренной пытки грешных душ. Заблудших душ, променявших родной мир на ржавую коробку…

Подлинным же символом свободы для него стало голубоватое небо, проглядывавшее между башнями небоскребов Нью-Вашингтона, циклопические строения Москвы и Парижа, подвесные шоссе Шанхая. Потоки машин и толпы людей ужасали, но одновременно вызывали восхищение. За неполную неделю Марат побывал в нескольких мегаполисах разных континентов и снова, как и в первую поездку на Землю, был раздавлен лавиной впечатлений…

Вздохнув, он отвел взгляд от иллюминатора, подвесил на плечо сумку и, взяв в руки по чемодану, вышел из тамбура. Полицейский осведомился, не имеется ли у Ирсанова запрещенных к провозу предметов, но Марат предъявил ксиву за подписью Зафара Хебера. Прочитав, что спецкомандированному предоставлено право бестаможенного провоза любых изделий, коп сделался шелковым и, льстиво кланяясь, проводил его к выходу.

Здесь Марата встретил подпрыгивавший от нетерпения Грег Касува. Забыв поздороваться, технический директор завопил: где, мол, груз.

— В грузовом отсеке, — любезно сообщил Марат. — Надеюсь, ты не думаешь, что я положу камеру в карман?

— Бегом на разгрузку! — скомандовал Касува. Марат продемонстрировал неприличный жест и сообщил, что разгрузка в его функции не входит.

— Хватит и того, что я не спал всю ночь, — сказал он раздраженно. — Охранял контейнеры, пока стояли на Авроре и Поларисе.

— Сначала зашли на Поларис?! — От ужаса у Касувы вытянулось лицо.

Нервный техдиректор умчался принимать бесценный груз, а Марат поплелся к стоянке транспортных кабинок. Не самый комфортный способ перемещения после земных подземок и аэробусов, однако ничего приличнее на Гермессионе не имелось.

Дверца закрылась неплотно — как и вся техника в орбитальном городке, общественный транспорт нуждался в основательном ремонте, на который хронически не хватало средств. Скрипя подшипниками, кабинка покачивалась на рельсах, петляя по коридорам и лавируя между ярусами.