Кирилл Шарапов - Слияние миров

– Вы где всем этим разжились? – поинтересовался он, бросив взгляд в кузов, заставленный ящиками, бочками и коробками.

– Об этом после, – отрезал Всеволод, – давай рассказывай, как оказался здесь.

– Давай уточним, где здесь? Если у этого костра, то ты меня привел, если в этом мире, то понятия не имею, а если ты про пустыню, то я уже сказал, что пришел.

– Хватит здесь балаган устраивать, – скаламбурил Бур, – рассказывай.

– Короче, очнулся я в руинах собственной квартиры недели три назад, может, чуть больше, со счету сбился. Город сильно изменился, я сначала не понял, где нахожусь, какой-то памятник полководцу, потом потоп начался, повезло, что высоко оказался, сосед мой, пенсионер парализованный, захлебнулся прямо в своей кровати.

– И вы ему не помогли? – встряла Инга.

– Скажем так, я вспомнил о нем слишком поздно, да и жил он на три этажа ниже, лестница обвалилась, хрен спустишься. Всех не спасешь, я только успел соседку из-под обломков выковырять.

– А когда потоп схлынул, все вокруг здорово тряхнуло, меня приложило куском стены, когда очнулся, то сразу понял, от судьбы не уйдешь, ту соседку, что я из завала достал, перекрытием раздавило. От квартиры моей ничего не осталось, хорошо пистолет в наплечной кобуре был. Спустился на улицу, а там хаос, в домах под завалами тысячи людей, я вытащил пятерых, потом мы откопали еще нескольких, потихоньку подходили люди, так нас собралось около восьмидесяти. Сидим, ждем спасателей, ни черта не понимаем, наши дома вперемешку с чужими, так прошли сутки. Город чужой, машины чужие, иногда слышались выстрелы. Тут и появились "зеленые", мы даже не поняли, кто они такие. И было человек десять и с ними бритые наголо, но по поведению овощи.

– Встречали мы таких, – не удержался Игорь, – они называют себя инквизиторами.

– Это мы узнали позже. Поначалу я их за натовцев принял, тараторят по-английски, ни хрена не понятно. Окружили они нас, наставили стволы, кто-то, знающий язык, перевел, что те требуют, чтобы мы встали и шли за ними. Там нас накормят и помогут, ну это стадо и поднялось. Я же решил, что валить надо, пока под штатовский сапог не угодил, подумал, что война началась. Вытащил пистолет, пристроился к самому краю колонны. И когда появилась возможность, выстрелил прямо в морду "зеленому", пока те чухались, схватил его автомат и прыгнул в завал. Несколько дней партизанил, завалил еще троих, пара мужиков ко мне прибились, один кое-как на инглише балакал. Взяли мы языка, допросили по всем правилам, особо не церемонились. Крепкий орешек оказался, вот тут все и вскрылось, что никакие они не штатовские коммандос, про НАТО не слышали, ну и далее по списку. Короче, пока мы в себя приходили от его признаний, то да се, накрыли нас. По следам своего дозора выслали отряд, окружили, с полчаса мы отбивались, потом мужики погибли, им пару гранат в окно зашвырнули, да и не бойцы были, так, парочка охотников с дробовиками. Я продержался чуть дольше, хотел застрелиться, чтобы этим гадам в руки не попасть, поскольку перспектива была самая поганая. Но эти уроды привели с собой какого-то юнца в белом балахоне, я в него весь магазин метров с десяти, а ему хоть бы хны. Подошел в упор, пока я магазин менял, и тихо так, ласково, сказал: "Спи". Когда проснулся, понял, что сижу с голой жопой в загоне с еще пятью сотнями таких же бедолаг. Охраняли нас не по детски, восемь вышек, снайпера, минное заграждение вокруг. В общем попал.

– Видимо, они усилили меры безопасности, когда мы сбежали, – заметил Серго.

– Вы тоже там были?

– Да, нас сразу после потопа загребли, меня вообще из канавы выловили, если бы не Всеволод, мы бы все там остались. Он снял двух снайперов, что периметр стерегли, а потом и наших часовых.

– Просто вагон везения, – отмахнулся Бур, перехватив взгляд Димы. – Балаган, не отвлекайся.

– Я просидел в загоне почти сутки, в первый день они забрали человек сорок. Крест, на котором их сжигали, стоял на высоком постаменте, и мы видели все. Можно было затыкать уши, закрывать глаза, но это слабо помогало, мы все равно знали. Многих это сломало, началась апатия, люди просто замирали, глядя в одну точку. А потом началась песчаная буря, хотя буря – это мягко сказано, но эпитет для того, что творилось вокруг, подобрать сложно. Я не мог разглядеть вытянутой руки, было такое ощущение, что на меня просто опрокинули самосвал с песком. И чтобы не быть похороненным под тоннами песка, я пошел к ограде. Остальные тоже куда-то разбежались. Нас заметало примерно по полметра в час, к вечеру охрана совсем попряталась, даже не знаю куда, да и смысла в ней больше не было, все равно они нас не видели. Я просто перепрыгнул через забор. Песка нанесло столько, что мины не сработали, сутки прятался в руинах какого-то дома, хорошо догадался забраться повыше, город фактически полностью замело. Проще сказать, что его похоронило под песком. Так начался мой путь, "зеленые" ушли из города, частично переловив, частично поубивав разбежавшихся людей. Мне повезло, я наткнулся на одного из них, он был ранен, в бреду, я нашел его в развалинах. Взял кирпич, разжился автоматом, парой магазинов, ножом и полупустой фляжкой. Хорошо еще река никуда не делась ее даже не засыпало. Там встретил еще людей, в итоге собралось нас человек десять: четыре женщины, пара подростков, остальные мужики от тридцати до пятидесяти. Двое были вооружены, сказали, что напали на патруль, но пока валили троицу, четверо погибли, один "зеленый" ушел. В общем, пообщавшись, мы пришли к выводу, что это я его добил. Потом бродили по пустыне искали место, нас становилось все меньше, столкнулись с "черными", – он снова покосился на Ингу, – едва ушли, а после вчерашнего в живых остался только я. Вот, пожалуй, и все, – обведя присутствующих усталым взглядом, произнес Балаган.