Сергей Палий - Братство

Возле скопления джипов обозначилась группа людей. На туристов они похожи не были — загорелые, уверенные в себе, одетые в просторные шаровары, ветровки и широкополые шляпы.

Завидев Степана, потерянно топчущегося у отеля, они загалдели. Через минуту человек пять отделились от группы и решительно направились в его сторону. Степан слегка оробел и приготовился дать хоть какой-то отпор, переложив пиджак в левую руку.

Но волновался он зря.

Подойдя ближе, люди остановились и придирчиво рассмотрели Степана с таким видом, будто обдумывали, с какой стороны начать раздевать. Закончив визуальную оценку, все, как по команде, принялись размахивать руками и трещать на тему, что готовы отвезти его в любую точку Тибета.

Английский им давался с трудом, но общий смысл был ясен.

Степан стоял и неуверенно переводил взгляд с одного на другого. Особенно его поразила внешность европейца. Загорелый не меньше своих китайских коллег, этот мужчина выделялся седой шевелюрой, густыми бровями и бакенбардами. В похожей на полено руке он держал шляпу и ключи от машины.

Когда Степан уже собрался с духом и готов был объяснить, куда ему нужно ехать, седовласый с бакенбардами спросил:

— Русский?

— Да, — кивнул Степан после паузы. — А вы тоже русский?

Мужик не ответил. Повернулся к Степану спиной и заголосил на остальных по-китайски, поясняя, видимо, куда им нужно убираться. Спустя минуту он разогнал конкурентов и снова посмотрел на Степана.

— Ну, поехали, что ль?

— Куда? — Степан машинально сделал шаг назад.

— Да куда хочешь.

Степан подумал, что, если этот мужик российский гражданин, ему, наверное, можно доверять. Сказал:

— Мне нужно к озеру Нам-Цо.

— Эх ты, елки-моталки, турист. Оно большое, Нам-Цо твое.

И снова Степан растерялся. Но тут же ему в голову пришла здравая мысль.

— Вы отвезите меня поближе к берегу, в любое место. А там я спрошу.

Седовласый нахмурился, решил про себя что-то и резко протянул руку:

— Лёва.

— А я журналист, — смущенно ответил Степан, пожимая руку. И тут же сообразил, что сморозил глупость. — Журналист Степан.

Мужик рассмеялся.

— Чудной ты, турист-журналист! И вырядился как шут.

Степан стушевался.

— Ладно, — Лёва указал на джип, по размеру больше похожий на маленький теплоход, — вон мой тарантас. Располагайся. Я мужикам пару слов шепну, и помчимся.

Лёва оказался эмигрантом, переехавшим в Китай из Новосибирска пятнадцать лет назад. Со временем он получил вид на жительство, а потом и гражданство. Первые десять лет обитал в Лхасе — административном центре Тибета, — но потом ему надоели суета, беспредел властей и дорогая брага «ччанг», и Лёва перебрался в уездный Дамжунг, где, по его словам, публика была поспокойнее.

Внедорожник скакал по ухабистой дороге на север, непринужденная беседа текла своим чередом.

— Жить здесь, в общем-то, неплохо, — объяснил Лёва, — когда привыкнешь к жрачке из яка и всех его производных.

— А что, противно?

— Духан непривычный. Но месяц-другой, и уже не чуешь разницы. Канает, как обычная говядина или свинина.

Степан понимающе кивнул.

— Скажите, а вы, случайно, не слышали о… — тут он осекся.

Степану показалось невежливым расспрашивать малознакомого человека о Братстве. Все-таки здесь совсем другая культура. Да и никаких достоверных данных нет, кроме сомнительного плаката и женского голоса, записанного на автоответчик. В это мгновение он засомневался: а не слишком ли глупой затеей было ехать сюда в поисках какого-то тайного сообщества, секты или как там называть это пресловутое Братство? А вдруг нет никакой сенсации? Вдруг это лишь очередной розыгрыш, на который он попался?

Степану стало обидно: в горле застрял комок.

Нет сенсации.

Нет и не было…

Он не сразу обратил внимание на возникшую горечь во рту. Хм. Неужели он неправ? Неужели все не так безнадежно?

Его размышления прервал Лёва:

— Что спросить-то хотел, земляк?

Степан посмотрел на него с колебанием, но все же решился. На одном дыхании выпалил:

— О Братстве.

Водитель резко надавил на тормоз, заставив внедорожник взрыхлить колесами грунтовку, и уставился на него, словно на умалишенного. Хорошо, что Степан привык пристегиваться, сидя впереди, иначе бы вылетел через лобовое стекло.

— Что ты знаешь о Братстве? — осторожно спросил Лёва.

Степан пожал плечами, не зная как ответить.

Лёва побледнел, переменился в лице. Степану тоже стало тревожно: а если еще и этот провожатый скончается, как дядя Толя?