Андрей Шевченко - Возвращение рейдера

— Видите ли, я составляю заживляющий порошок, который ускоряет рост животных тканей и затягивает раны. Порошок Хафея, может, слышали? Уникальное средство, но, к сожалению, готовить его приходится каждый раз заново.

— Порошок? Для раны? И каковы же его ингредиенты?

— Ну, на самом деле — это не порошок, а скорее мазь. Составляющие очень просты, но необходимо соблюдать тщательные пропорции — стоит чуть-чуть перепутать, и эффект оздоровления пропадёт напрочь. Сначала надо положить чешую и экскременты пятилетнего крокодила…

«С каких это пор у крокодилов есть чешуя?» — подумал Александр, но прерывать не стал.

— …когда это сгорит, надо добавить зуб чёрной собаки и кусочек рога барана. Цвет барана роли не играет. Золу необходимо тщательно перемешать…

Всё было ясно — лекарь явно выезжал за счёт везения. Возможно, кто-то выздоровел сам по себе, а заслугу приписали этому горе-врачевателю. Хотя после того, как Александр узнал про оборотней, чёрных магов и жрецов, видящих чувства, почему бы и такому дикому средству не сработать? В любом случае, даже если этот так называемый лекарь и успеет скормить царевне свой тошнотворный порошок, то реаниматор легко высосет из организма лишнюю дрянь…

— …а потом надо положить глаз совы и щепотку сухой полыни…

«Почему так долго нет шлюпки?»

В этот момент в спальню в сопровождении стражи вошли, сгибаясь под тяжестью реаниматора, Персиваль Конго и Эркин. Александр вежливо отстранил лекаря и, пока тот ещё не понял, что к чему, быстро приготовил прибор к работе. Реаниматор тихо загудел и начал обследовать пациента. Прошла минута, и манипулятор ввёл девушке инъекцию, после чего на панели загорелась надпись: «Удалить инородное тело». Капитан рейдеров взялся за рукоять кинжала, намереваясь выдернуть его из груди царевны. Царь и лекарь в один голос завопили: «Нет!!»

Александр понимал, почему они так волнуются — если извлечь кинжал, то девушка умрёт, так и не приходя в сознание, прямо сейчас. Но реаниматор не выдал бы руководство выдернуть оружие, если бы не подстраховал организм укрепляющими средствами. Поэтому Морозов попросил царя довериться ему. Пеззон не успел воспрепятствовать, как кинжал уже лежал на кровати. У стоящих рядом вырвался вздох ужаса, но ничего страшного больше не произошло — царевна всё так же неровно дышала, но и только. Александр считывал данные о состоянии Сари и в меру сил переводил их царю.

Через час реаниматор показал, что переходит к завершающей фазе, главная опасность устранена и уже спустя восемнадцать часов пациент сможет питаться самостоятельно. Александр, как мог, объяснил, что реаниматор заменил пострадавшей отравленную кровь (кинжал был с ядом) и ускорил её выздоровление. Смертельно обиженный лекарь ушёл ещё полчаса назад, оскорблённо гремя своими склянками.

Эркин, выполнив свою миссию, улетел обратно. Двоих стражников, видевших взлёт шлюпки, чуть было не оштрафовал начальник караула за пьянство на посту, когда они ему рассказали о случившемся. Только после доклада самому царю капитан стражи убедился, что солдаты были правы и трезвы. Однако, будучи истинным военным, командир, не желая, чтобы подчинённые обскакали его хотя бы в такой малости, всё же оштрафовал их за недостаток служебного рвения. Самым удивительным было то, что никто, кроме этих двух солдат, не видел посадки и взлёта шлюпки, хотя вся дворцовая челядь, взбудораженная попыткой покушения, не спала.

Александр сильно встревожился, когда прибежал кушит, посланный царём в храм Энлиля, и рассказал, что Нотру убит кинжалом в сердце, а также ещё несколько наиболее важных в иерархии храма жрецов. Дело уже начинало походить на массированную атаку неприятеля с целью обезглавливания противника.

К этому времени все рейдеры уже были разбужены, накормлены таблетками «вытрезвителя» и ждали приказаний капитана. Царь, убедившись, что дочери уже не угрожает смерть от раны и на её щеках появился румянец, велел всем выйти и поставил у дверей опочивальни усиленный караул. Внутри остались только брат Херес и полная женщина, та самая, что была с царевной на базаре. Монах остался, чтобы наблюдать за работой реаниматора, а нянька — присматривать за самим монахом.

Теперь Пеззон нервно расхаживал по большой зале, размышляя о том, каким образом поймать убийц и добраться до их нанимателя. Или нанимателей. Его раздумья прервал вбежавший с докладом дворецкий:

— О всемогущий повелитель, кладезь премудрости…