Роберт Ферриньо: Грехи ассасина

А потом Сара и Ракким все испортили. Благодаря исследованиям этой стервы результаты многолетних трудов рухнули в одночасье. Истина открылась: «Моссад» не имел никакого отношения к взрывам ядерных фугасов двадцать пять лет назад, а вся ответственность за них лежала на Старейшем.

В результате провала кровавого заговора ему пришлось оставить цитадель в Лас-Вегасе, а его счета и имущество оказались конфискованы. Конечно, только те, что удалось обнаружить. Газетчики назвали беглеца самым разыскиваемым преступником на планете. Исламские государства орали громче всех, требуя его наказания. Эти вероотступники в Аравии и Иране с их ложным исламом! Даже старший сын Ибрагим сомневался, удастся ли им выжить. Впрочем, в его душе, как и в душах большинства людей, жил крошечный белый червячок, упорно пожиравший решительность. Если бы у него был сын, похожий на Раккима, Старейший бы давно завоевал весь мир, однако среди ближайших родственников такового не имелось, и приходилось довольствоваться теми, которые родились.

Он и его приближенные нашли убежище на борту «Звезды морей», заняв целую палубу шикарных кают, приобретенных пять лет назад, еще при спуске судна на воду. Лайнер представлял собой идеальную цитадель, поскольку всегда находился в движении и являлся, по сути дела, маленькой страной, а средства кодированной связи обеспечивали Старейшему пусть ненадежный, но контакт со своими агентами по всему миру. Сам корабль также находился у него в подчинении. Капитан вместе с сотрудниками Службы безопасности поклялись ему в безграничной верности.

Он сердито постучал по блокноту наманикюренным ногтем. Экран погас.

Самый большой океанский лайнер в мире. Одиннадцать тысяч пассажиров, двенадцать палуб шика и излишеств, десятки кинотеатров, казино, торговых пассажей, церквей и мечетей. Одиннадцать тысяч пассажиров, а Старейший столкнулся с Эмброузом Глэдвелом буквально на третий вечер после выхода судна из Буэнос-Айреса. Сорок пять минут назад тот едва не налетел на него, его глаза удивленно расширились, когда он пробормотал извинения. Старейший, приподняв шляпу, продолжил прогулку, словно ничего не произошло, однако сомнений не оставалось — он вызвал любопытство. Очень скоро Глэдвел поймет, с кем встретился на палубе. Острый взгляд биржевого маклера привык замечать то, что пропускают другие.

Конечно, никакой прямой связи между человеком, нанимавшим выпускника Лондонской школы экономики, и самым разыскиваемым в мире преступником Эмброуз усмотреть не мог. В то время Старейший уже стал пожилым и сверх ожидания состоятельным человеком, и уже тогда он вел себя крайне осторожно. Ни единого опубликованного с ним интервью, ни одной увидевшей свет фотографии. На первом собеседовании Глэдвел очень нервничал. Сидя перед письменным столом Старейшего, он не знал, куда девать свои длинные ноги. Кстати, тогда Старейший называл себя Дереком Фаруком, сыном египтянина и англичанки. Одно из многочисленных имен, смененных им за долгие годы. А на мир он смотрел одним из многочисленных лиц. Глэдвел, чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом, то и дело поправлял виндзорский узел на галстуке.

В салон через боковую дверь бесшумно скользнул один из молодых помощников Уильям. Остановившись в двух шагах от Старейшего, он потупил взор.

— Мистер Глэдвел в приемной, Махди.

— Никто не видел, как он входил?

Уильям покачал головой.

— Главный стюард лично проводил сюда мистера Глэдвела. Почти все пассажиры, из тех, что не легли спать, участвуют в празднествах на палубе «С». — Он склонил голову. — Старший радист подтвердил, что за последний час никаких переговоров не велось и с личных приборов связи мистера Глэдвела никаких сообщений не передавалось.

Старейший взмахом руки отослал его.

Едва открылась дверь в приемную, в салон стремительно вошел Глэдвел. Несмотря на возраст, его суставы сохранили былую гибкость. В прошлом году, 17 июля, ему исполнилось восемьдесят два. Наряд гостя составляли домашняя куртка из ткани в елочку, фланелевые брюки и замшевые мокасины на босу ногу. Одежда для морского путешествия, рекомендованная в рекламной брошюре «Звезды морей».

— Мистер Глэдвел, очень рад, что вы смогли ко мне присоединиться, — произнес Старейший, не обращая внимания на протянутую руку неверного. — Меня зовут Алберт Места. Кажется, вы были знакомы с моим дедушкой по материнской линии.

— Я сразу же подумал, что вы можете приходиться родственником мистеру Фаруку, — сказал Глэдвел. — Не близким, конечно… но что-то в вашем лице показалось мне знакомым. Однако что именно, я понял, только вернувшись в свою каюту. — Он улыбнулся, показав желтые зубы. — В моем возрасте трудно вспомнить, куда положил очки, не то что события пятидесятилетней давности. — Гость вытер ладони о штаны. — Я работал у вашего дедушки. — На его голубых глазах выступили слезы, однако вовсе не ностальгия служила причиной их появления. — Он, конечно, был безжалостным начальником, но умел гениально обращаться с цифрами. Успехом, которого я добился в жизни, я обязан тем урокам, которые он мне преподал.