Александр Афанасьев - Время героев ч4

Что же делать, что?!

— Еще раз. На чем ловить Николая?

Рейхскриминальдиректор не удивился в лоб и без всяких экивоков заданному вопросу. ОН здесь был — не полицейским, а одним из членов тайного мозгового центра Государства, Империи. Здесь просто нельзя было позволить себе лгать и юлить: вопросы задавались прямо, и следовало давать на них прямой и четкий ответ.

— Я бы не стал ловить его на процедурных вопросах. Он военный и этого не поймет. Да, он сначала нанес удар и только потом объявил войну, это хоть и не ставит его на одну планку с британцами, но поставит любые его будущие претензии под сомнение. Он военный и с ним нужно разговаривать порой жестко. Я бы ловил его на том, что он способствовал разжиганию конфликта, используя в качестве повода сомнительную ситуацию с его супругой. Это ударит по его самолюбию и, в случае официального предъявления претензий сделает посмешищем. Чтобы этого не произошло — он должен стать посговорчивее.

— А если он не будет посговорчивее?

— Тогда намекните что если он пойдет в лобовую, поддержки Германии он не получит — в этих кругах Империю часто называли по-старому, Германией — на данный момент мы единственные, кто не поучаствовал в этом никоим образом, мы сумели нормально отмобилизоваться и под шумок занять наиболее выгодные позиции. Гиря Германии на весах истории будет решающей, как и должно быть.

Кайзер размышлял какое-то время, упрямо набычившись, потом махнул рукой.

— А британцы?

— А с британцами следовало бы пожестче. Если они придут без Наследника — я бы с ними вообще не стал разговаривать. Послал бы к ним старину Августа и пусть он с ними поговорит языком старого прусского офицера.

Август фон Бок, старый прусский офицер, с хорошей династией за плечами, офицер черт знает в каком поколении, чем-чем — а дипломатичностью не отличался. Кайзер запретил ему выступать по ТВ после того, как он выругал оппонента в студии нецензурной бранью

— У нас как бы миротворческая миссия… но идея хорошая. Лично мне претит общаться с этими педерастами. А если Наследник будет?

— Тогда… будет лучше, если до начала беседы кто-то разъяснит ему позицию Германии. Нужно дать ему надежду…. Но небольшую, чтобы он за нее ухватился. Сказать, что Германия при определенных условиях придет на помощь… но это должны сказать не Вы, а кто-то другой, чтобы Вы имели возможность маневра. И чтобы британцы не думали, что мы и в самом деле собираемся приходить им на помощь.

— А что — нет, мой друг?

Полицай-президент Берлина нарвался на неожиданный и жесткий взгляд Кайзера. И понял, что этот разговор имеет для него куда большее значение, чем кажется.

— Британия всегда считала нас, европейцев здоровыми дурнями и отличным пушечным мясом, Ваше Величество — отчетливо выговаривая каждое слово, проговорил Марвиц — что касается меня, то я не дам за интересы Британии и ломаного гвоздя. Интересы Германии — вот высшая и единственная ценность для любого из Ваших смиренных подданных!

Кайзер потер нос.

— Иди и готовься к разговору. Пригласи Вилли, где он там болтается?

Полицай-президент Берлина поднялся во весь свой немаленький рост, направился к двери. Перед дверью — обернулся, выкинул руку в салюте

— Ваше Величество!

Обиделся… о мой Бог, неужели все — думают как он? Неужели…

В просторном, крашеном в серый цвет коридоре главной палубы — полицай-президент Берлина столкнулся с рыжим и веснушчатым Вилли Браушенбахом. Капитан цур зее [64] Капитан первого ранга по званию, он возглавлял разведотдел Оберкоммандо дер Марине на базе в Бресте. Как и все, кто входил в личный штаб Кайзера — он обладал намного большими полномочиями: именно отсюда, из Брест — координировалась вся разведработа на территории бывшей Франции, ныне называемой Нормандией. Пока помнилось имя Франция, пока существовала Франция на африканском континенте — у капитана цур зее Вилли Браушенбаха была работа.

— Иди.

Капитан вопросительно повел головой

— Ты любишь Великобританию?

— Глаза бы не видели этих педерастов.

— Напрасно…

Капитан кивнул головой — понял.

А полицай-президент Берлина Александр Марвиц, выйдя на свежий морской воздух — долго стоял у борта и смотрел в расплывающуюся в ожидании рассвета темноту. Он понял… он все прекрасно понимал, и теперь думал, что делать. Потому что членам «Балтикум-Норде», тайного общества прусских и курляндских аристократов — разворот в сторону Британии был совсем не нужен…