Виталий Романов: Вариант «Зомби»

Осознав это, подполковник захохотал. Положение выглядело комичным. Лишь недавно он, командир вооруженного отряда, гнал по сопкам рабочих-мутантов. Те скрывались от него, мечтая спасти свои никчемные душонки. Теперь он прятался в сопках, будто дикий зверь. Охота шла на него…

И на тех, кто придумал «Шельф»! Смердин глотнул воды из фляги, осмотрелся по сторонам. Еще раз прошел вдоль горящих обломков, проверяя, нет ли чего полезного среди человеческих останков и груды черного, искореженного металла.

Еда, патроны не помешали бы. Приходилось учитывать всякие мелочи… Подполковник сокрушенно цокнул языком — не уцелело ничего. Те, кто готовил заряд, перестраховались. Взрыв получился очень мощным. Излишне.

— Ну что ж, — засовывая пистолет в кобуру, пробормотал Дмитрий Александрович. — Значит, пора уходить.

Грохот автоматных очередей где-то позади, справа, заставил беглецов уменьшить скорость движения, сбиться в кучу. Они переглядывались, словно бы говорили друг другу: «Видишь, не зря мы свернули в сторону, переждали…». Но пауза вышла недолгой.

— Вперед! — вспомнив о главном, скомандовал Лишнев.

Оставалось всего по нескольку сухарей на каждого из беглецов. Надо было идти, пока силы вновь не оставили людей… Двинулись в путь, растянулись цепочкой. Впереди, по уже сформировавшейся традиции, шел Марат Доценко, задававший темп. За ним — Фокин и Клоков. Замыкал колонну Лишнев.

Больше о стрельбе за спиной не говорили. Еще раз остановились много времени спустя, когда услышали мощный гул. Рокот? Нет, грохот взрыва! Сопки, отразившие эхо, многократно повторили звук беды.

Беглецы, не сговариваясь, обернулись назад. Там, из скал, вырастал огромный черный гриб. И все понимали — это не извержение. В Мурманской области нет действующих вулканов. Над скалами поднимались жирные клубы дыма.

— Серьезная там заварушка… — пробормотал Лишнев.

— Угу, — поддержал Доценко и машинально, на автопилоте, потрогал затвор автомата.

— Спасибо, Господи, что послал нам знак, — отчетливо произнес Святослав Фокин.

— И Любе тоже спасибо, — тихо добавил Дима Клоков.

— Спасибо обоим, что уберегли нас от беды, — Лишнев поднял ствол автомата к небу, словно хотел выстрелить.

Салют? Нет! Константин смешался, опустил ствол к земле.

— Пошли! — скомандовал он.

И отряд вновь двинулся вперед…

…Во второй половине дня сопки остались позади. Теперь беглецы двигались среди высоких и приземистых холмов, поросших травой. Здесь прятаться было гораздо труднее, а потому группа резко сбавила скорость, внимательно исследовала местность по направлению движения. То Лишнев, то Доценко — по очереди — лежали с биноклем в руках, изучая зеленые холмы.

Ближе к вечеру, перевалив через один из холмов, увидели впереди — прямо по направлению движения — большую черную кучу. После детального изучения объекта Лишнев радостно заулыбался. То, несомненно, была гора шлака, отвальной породы. Или угля? В любом случае — продукт человеческой деятельности. Они вышли в обжитые места!

Известие взбодрило беглецов, придало им сил. Расстояние в пару километров, до черной кучи, преодолели быстро. И только приблизившись, осознали, какой огромной высоты был холм.

— Привал, — скомандовал Лишнев, расположившись у подножия горы, сделанной людьми.

Его спутники не успели присесть. Протяжный, длинный гудок заставил их замереть на месте. Все застыли, будто каменные изваяния. Доценко не опустил ногу и стоял, поджав ее под себя. Клоков чуть склонил голову, словно так было лучше слышно. Фокин не убрал рукав ото лба — хотел отереть пот, да материя приклеилась к коже.

— Гудок! — пробормотал Доценко и опустил ногу.

Гудок! Гудок! Гудок!

Они полезли вверх, на кучу угля. Раздирая локти и колени. Сползая обратно, смеясь от счастья.

— Стойте, болваны! — крикнул Лишнев. — Сбоку обойдем!

Побежал в сторону, в обход черной горы. А потом замер. Остальные ткнулись ему в спину. Застыли, не смея дышать. Дальше, за какими-то ветхими сараюшками, за полуразрушенным складом, от которого остались куски стен да ржавая арматура, за шоссейкой, по железной дороге тащился поезд. Поезд!

Два зеленых тепловоза, прицепленных один к другому, тянули длинный «хвост» пассажирских вагонов. Голубых, синих. Один был темно-красным…

— Поезд! — глупо улыбаясь, заявил Доценко. Уселся на куски угля. — Видели?! Поезд!

— Неа, не видели, — абсолютно серьезно отозвался Лишнев.