Елена Горелик: Своя гавань

Тем временем Эшби разглядел флаг потенциальной добычи. Испанец. Впрочем, у побережья Кубы другой корабль встретить было проблематично, гордые кастильцы за этим старались следить. Так что бой следовало провести в максимально сжатые сроки, а то, чего доброго, принесёт нелёгкая фрегаты береговой стражи. Ветер благоприятствовал «Орфею», и барк быстро нагонял одинокого испанца, положившегося на как будто бы безопасные кубинские воды. Пираты и впрямь тут были редкими гостями… Три мачты, высокая корма, выпуклые бока — торговый галеон. Не самой последней модификации, честно сказать. Галеоны с двадцатью пушками испанцы делали лет тридцать назад. И всё же это был самый распространённый тип корабля у богатых испанских купцов. Такая посудина и товара могла много взять, и больно кусалась, если дело доходило до боя с морскими разбойниками. Но капитан Причард уже не один раз на своём барке брал такие вот галеоны, и в этом смысле испанцу, можно сказать, сегодня крупно не повезло.

— Пьер! Правый борт зарядить ядрами, левый — картечью! — скомандовал Причард. — Повеселимся, ребята!

«Юморист, тудыть твою мать… — зло подумала Галка. Она вообще перед абордажем бывала сильно не в духе. — Ничего. Всё возвращается к совершившему — и добро, и зло…»

Тем не менее она активно заряжала ружья: залп перед абордажем вещь жизненно необходимая. То же сейчас делали ещё три десятка парней, и в их числе — Влад. Рубиться с противником на саблях его не заставляли, но вообще уклониться от участия в бою мог либо корабельный врач, либо штурман — пожалуй, самый ценный специалист на борту пиратского корабля, — либо капитан. Причард своей привилегией не пользовался никогда, обязанности доктора исполнял один из французов, имевший какое-то понятие о первой медпомощи. А Джеймс всегда оставался на мостике «Орфея», пока капитан геройствовал на палубе противника. Так что приходилось воевать и пацифисту Владу, который у себя дома видел кровь и смерть разве что по телику… Понимая, как ему сейчас плохо, Галка положила «братцу» руку на плечо.

— Не дрейфь, — тихо сказала она ему. — Всё будет путём.

Влад слегка сбледнул, воображение уже подсовывало ему картинки предстоящего боя. Но ничего не ответил. Только молча кивнул своей боевой соседке.

— А ну кончай эти нежности! — прикрикнул на них Старый Жак. — Ружья заряжены? Готовь крюки и мостки! Шевелитесь, смолёный фал вам… в корму!

Испанец, понимая, что уйти от прыткого барка ему не удастся — грубо говоря, скорости разные — обрасопил паруса и принялся готовиться к бою. Видимо, не в первый раз сталкивается с джентльменами удачи. И раз до сих пор не на дне, значит, встречи эти обычно заканчивались в его пользу. Причард хорошо разбирался в людях, и рассудил верно: переть в лоб в этом случае слишком опасно. Нужна хитрая тактика. Поэтому он потихонечку развернул «Орфей» строго по ветру, вынудив испанца разворачиваться в галфвинд. А галеоны в галфвинде и, тем более, в бейдевинде ходили очень медленно. Слишком неповоротливы. «Орфей» быстро настигал испанца. А тот не спешил с залпом. Видно, нервы у капитана железные. Но у Причарда, как с лёгкой Галкиной руки стали поговаривать пираты, нервов не было вообще.

— Подходим на четверть кабельтова! — громко сказал капитан. — Пьер, готовься!

Четверть кабельтова! Даже по меркам тех времён, когда морские бои велись на небольших дистанциях, это был очень рискованный манёвр. У галеона тоже двадцать пушек, и при них наверняка находится не самый худший в этих водах канонир. Так что вся надежда на опыт команды. Ведь на «Орфее» зелёных новичков — первый рейд в жизни — было раз, два — и обчёлся.

Барк довольно лихо заложил разворот, и пушки правого борта одна за одной выплюнули по ядру… Галка знала, что куда-то попасть из тутошней пушки довольно мудрено, а канонир — хороший канонир — получал долю добычи, сравнимую с капитанской. Пьер был не просто хорошим канониром, а канониром «от Бога», что и доказывал в каждом бою. Вот и сейчас из девяти ядер, выпущенных с правого борта, четыре достигли цели. Румпель галеона разлетелся в щепки; обрывая такелаж, рухнул фока-рей; истошно завопили испанские канониры на батарейной палубе — два из этих четырёх удачливых ядер врезались точнёхонько в стволы готовых к выстрелу пушек. Тали, удерживавшие эти пушки, оборвались, и двухтонные бронзовые «дуры» сорвало с места, швырнув прямиком на людей… Тем не менее семь уцелевших бортовых пушек испанца тут же огрызнулись картечью. Кое-кого зацепило, особенно из матросов, управлявших парусами. Но «Орфей» оперативно заложил поворот фордевинд, развернулся к потерявшему управление галеону левым бортом и дал ответный картечный залп практически в упор, после чего пошёл на окончательное сближение.