Александр Афанасьев - Чужая земля

— Значит так… — председательствующий какое-то время молчал, разглядывая снимки — у нас есть сейчас точная информация о местонахождении и состоянии Гадири?

— Нет, сэр — ответил директор MI-6 — мы считаем, что он находится в Исследовательском атомном центре Хана в Кахуте, там построен целый город для ученых, он охраняется армейскими частями спецназначения. Там жесточайший контрразведывательный режим, не допускаются ни иностранные журналисты, ни торговцы, ни вообще гражданские. Они живут там как в золоченой клетке, все, что им нужно — привозят туда. Проникнуть туда почти невозможно.

— Но вы уверены, что Гадири не при чем.

— Сэр, ни в чем нельзя быть уверенным, особенно сейчас.

— Кто-то еще желает высказаться? — спросил председательствующий.

Собравшиеся молчали.

— Раз так, мы должны определить свое отношение ко всему этому.

— Позволю заметить, господа, что если американцы заварили эту кашу, пусть они ее и едят — сказал маршал Корриган.

— Они обратятся к нам за помощью — сказал директор Сойерс — у них у самих прошли массовые аресты агентуры, пакистанцы довольно много знали и теперь приступили к зачистке страны. Американцы делают, что могут… по нашим данным им удалось вывезти из страны человек сто, и столько же — схвачено. Есть информация, что офицера, содействовавшего рейду на Абботабад на допросе забили до смерти.

— Великолепно — отреагировал баронет — американцы лишились своей агентуры и теперь хотят, чтобы мы лишились своей. Меры по консервации агентуры нами уже приняты?

— Да, сэр — ответил Сойерс — всем более-менее ценным агентам приказано лечь на дно, в том числе и тем, которые работают по бандформированиям. Всплеск активности бандформирований в Афганистане объясняется, в том числе и этим. У нас нет превентивной информации, после Абботабада вся машина работает вхолостую.

— Черт бы их побрал… — выругался обычно вежливый баронет, и слова эти относились вовсе не к афганцам или пакистанцам — ваши соображения по Аль-Исре вы передали американцам?

— Они обсуждались в рабочем порядке. Американцы отвергают эту гипотезу. Частично потому, что китайцы дуют им в уши, мол, у них у самих проблемы с исламским экстремизмом в уйгуро-синцзянском автономном округе. Частично — потому что они просто боятся Китая и не знают, что с ним делать. Если Китай захочет обрушить их долговой рынок — он сделает это за пару дней. Но мы можем еще раз…

— Не нужно — моментально отреагировал постоянный секретарь — это бессмысленно. Все равно, что теннисным мячом в стену. Предлагаю начать сбор информации по проблеме. Обстоятельно, не спеша и отдельно от американцев. Не проявляя излишнего интереса. В конце концов — они там работают тридцать лет. А мы — триста…

Внизу, почти в холле — к маршалу ВВС сэру Алексу Корригану, когда он выходил из здания, обратился один из сотрудников службы безопасности. Это было так неожиданно, что маршал сбился с ноги и едва не упал.

— Сэр, баронет Килмахью просил передать вам приглашение, он просит, чтобы вы посетили его как можно скорее.

Сэр Алекс не стал расспрашивать, что и почему. Во-первых — безопасник не знает ничего, его просили передать — он передал. Во-вторых — приглашение постоянного секретаря кабинета по обороне и безопасности для любого, кто работает в этой сфере на Ее Величество, значит больше, чем даже приглашение премьер-министра. Несмотря на то, что всех руководителей разведслужб назначает премьер — все понимают, что испортив отношения с постоянным секретарем кабинета, можно уже задумываться о своей судьбе после отставки, в совете директоров каких компаний ты будешь заседать, в каких университетах читать лекции и какие сорта роз посадить в саду, чтобы не было так грустно и одиноко.

Сэр Алекс дошел до своей машины. Дождь уже прекратился — но в воздухе висела неприятная, холодная сырость. Было холоднее, чем обычно бывает в такое время года.

— На базу, сэр? — осведомился водитель, заводя мотор.

— Нет. На Даунинг-стрит.

Постоянный секретарь кабинета по обороне и безопасности сидел на Даунинг-стрит, в одном из зданий неподалеку от канцелярии премьер-министра, известной как «Даунинг-стрит десять». Это было старое, девятнадцатого века постройки здание, которое строилось как жилое — но потом было то ли выкуплено правительством, то ли попало в его распоряжение за долги. Здесь почти ничего не перестраивали, перед домом была небольшая, плохо ухоженная лужайка, в доме — скверная вентиляция и отопление, летом в здании было жарко, а зимой — холодно и сыро. Раньше топили камины — но теперь это запрещено было делать, потому что экологические требования не допускали наличия в центре миллионного города костров с дровами или торфом. Приходилось спасаться обогревателями, от которых уже были пожары…