Антон Орлов - Желтые небеса

– Чем он и опасен, – кивнул Мартин.

Тьессин в стычках не участвовал – он вел ни на секунду не прекращающийся ментальный поединок с Юстаном. Иногда эта незримая борьба обретала наглядные проявления: например, внезапно взорвавшийся X-объект, наподобие модерновой люстры свисавший с потолка в центре зала, в точке пересечения светоносных линий. Аблес и сейчас замер неподвижно, опустив мелко подрагивающие веки, но внезапно содрогнулся и что-то прокричал встревоженным фальцетом.

– Бежим! – перевел изменившийся в лице Сотимара. – Юстан понял, что проиграл, и освобождает демона. Надо использовать капкан для духов, иначе все погибнем!

Одинаковые плавно заворачивающие коридоры, залы с бредовым оборудованием. Хорошо знакомый Мартину обжитый захламленный зал – Юстанова берлога. Они пересекли его бегом, не задерживаясь. В ноздри ударил странный запах – агрессивно-резкий, чуждый, ни на что не похожий. Как в химической лаборатории.

– Стой! – остановившись, скомандовал Мартин. – Респираторы!

Люди надели компактные респираторы с многослойными фильтрами. У Аблеса респиратора не было, он отказался от него еще в машине. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он дождался, когда они закончат, и опять устремился вперед, придерживая одной рукой свой громоздкий шлем.

Зал с симметрично расположенными лунками, заполненными все тем же буро-оранжевым киселем. Его пересекало, посередине перекрещиваясь, несколько мшистых голубых дорожек, отделенных от остального пространства невысокими каменными бортиками. Из стен выпирали костяные полусферы – целых среди них осталось раз, два и обчелся, большинство рассыпалось на куски. Слева зияла дыра. Мартин не помнил, чтоб она была здесь в прошлый раз. Два человека лежали на полу и не шевелились, третий, в тьессинском шлеме, прижимался к стене, топча хрупкие изжелта-белые осколки. Юстан. А над дырой вращалось нечто, формой напоминающее пылевой смерч – многоцветное и на первый взгляд красивое, однако хаотичные переливы диссонирующих друг с другом цветовых пятен вызывали, если начнешь присматриваться, тошноту и головокружение.

Все это Мартин отметил мимоходом, привычно фиксируя детали окружающей обстановки. Еще в коридоре, перед аркой входа, на него обрушился шквал чужих эмоций. Безумный голод. Безумная тоска. Безумный страх. Мелькнула неуместная мысль, что так может чувствовать себя кошка или собака, потерявшаяся, побитая и давно не кормленная. Он попытался закрыться, но не смог, слишком велика была сила эмоций, которые исходили от пляшущего смерча. Мартин ощутил, что это на свой лад живое существо. Неразумное, но безусловно живое.

Тьессин что-то крикнул, торопливо вытаскивая из поясной сумки перекрученный спиралевидный предмет с блестящей сердцевинкой.

– Это демон, – перевел фаяниец. Респиратор приглушал его голос. – Бросьте в него капкан, Аблес может промахнуться. Надо попасть или он всех убьет. Не сходите с дорожек.

Сотимару трясло, капли пота стекали по его наморщенному бледному лбу. Юстан, по ту сторону ямы, бочком двигался вдоль стены к арке и тоже выглядел испуганным. Верхушка смерча неуверенно покачивалась, словно существо принюхивалось. Игнорируя Юстана и Аблеса (очевидно, шлемы их защищали), живая воронка нацелилась на Мартина. Тот отскочил, и вдруг в сердце будто вонзилась игла, дыхание перехватило… Что-то панически проверещав, тьессин сунул свой капкан Эджен. Размахнувшись, денорка метнула его – и попала прямо в воронку.

Мартин пошатнулся. Боль отпустила, он снова мог нормально дышать, но тут по нервам ударил беззвучный тоскливый вопль. Многоцветный смерч съежился до размеров туманного клубка, а через мгновение и вовсе исчез. На пол упал изящный костяной артефакт с блестящим, как ртутная капля, утолщением в центре.

– Пойман, – сипло повторил вслед за Аблесом Сотимара. – Он теперь там, внутри. Не сходите с дорожек, в лунках кислота.

«А умный я был, когда не стал пить эту жижу», – отметил про себя Мартин и, так как самочувствие все еще было паршивым, послал мысленную команду-импульс: устранить нанесенные организму повреждения.

Аблес покосился на него – словно уловил, что он сделал, – но ничего не сказал и повернулся к Юстану. Тьессин и человек, оба в древних тиароподобных шлемах, не мигая уставились друг на друга. Текли минуты. Вдруг шлем Юстана раскололся на две половинки, упавшие на пол, как пустая яичная скорлупа. Сам Юстан, словно до конца не веря в произошедшее, нервно ощупал свою обнаженную голову с большими залысинами и куцей волосяной порослью, потом метнулся к арке, оступился в лунку с кислотой и закричал.