Гэв Торп - Отряд ликвидации

Полковник просто хмыкает и шагает к следующему в шеренге. Невысокий и жилистый, лысый, словно пушечное ядро, но с такой кустистой бородой, что кажется, будто кто-то глупо пошутил и перевернул его голову вверх ногами.

— Ганс Айл, — говорю я Полковнику, глядя на сияющую макушку низкорослого, та сморщенна из-за рваного шрама как раз над левым ухом.

— Когда-то восемь лет оттрубил во взводе разведки, Айл здесь лучший скаут, которого можно найти. У него есть действительный боевой опыт сражений в пустыне, лесах, джунглях и в городе. И кажется, ему уж чересчур нравится глушь. Дезертировал во время сражения на Табраке-2, ускользнул, пока находился в пикете. Выживал на равнинах восемнадцать недель, прежде чем началось наступление остальной армии, и его поймали. Он находчив и доказал, что может действовать по своей инициативе.

— Есть еще другие причины, почему ты выбрал его? — спрашивает Шеффер, его брови слегка нахмурились.

— Для миссии мне не нужен еще один дезертир, — подчеркивая, добавляет он, ссылаясь на мои многочисленные попытки побега во время нашей последней службы.

— Что ж, сэр, причина в том, что он еще сильнее, чем я, ненавидит сидеть в клетке и сделает все, чтобы выбраться, — объясняю я. Я слегка сомневаюсь, но думаю, что Айл захочет увидеть завершение миссии, вместо того чтобы снова свалить в одиночку.

Конечно же, этого я не говорю Полковнику. Шеффер еще раз сурово осматривает бойца и идет дальше.

— Это Пол Регис, — указываю я на следующего в шеренге. Они примерно с меня ростом и моей комплекции, чуть дряблый в талии и лицом, у него бледная кожа и искривленный нос. Он самый нервный из всех, его глаза хлопают то на меня, то на Полковника, в них вспышками смешивается страх и ненависть.

— Наш друг Пол служил сержантом артиллеристом семь лет, у него обширный опыт осад и бомбардировки, — продолжаю я, когда Полковник обращает взор своих голубых ледяных глаз на Региса.

— Наш жадный сержант-артиллерист был пойман на грабеже руин улья Басшиман на Фландере, вопреки явным приказам капитана.

— Мародер? — с гримасой отвращения восклицает Полковник, его глаза все еще прикованы к Регису.

— Он был приговорен к повешению, пока не вмешались вы, Полковник, — подчеркиваю я, — это еще не все, есть еще большие подозрения, что он виновен не только в мародерстве. Некоторое могут называть это открытым грабежом или хуже, но нет никаких доказательств. Он настоящий подонок, сэр, но я считаю, что он выучил, насколько важно следовать приказам.

Регис хрюкает и кивает, на мгновение на лице Шеффера отражается раздражение.

— Я разве говорил, что тебе можно двигаться, Регис?! — в ответ ору я на заключенного.

— Н-нет, сэр, — заикается он, в его глазах горит паника.

— Значит, не шевелись! — рычу я, раздраженный за этот цирк перед Полковником. Если мы сейчас облажаемся, то все будем радоваться гостеприимству этой башни до конца наших жизней. А этого я определенно не желаю. Я смотрю на Полковника, дабы оценить его реакцию, но он уже сфокусировался на следующем бойце.

— Снайпер первого класса, Таня Страдински, — оглашаю я, пока Полковник осматривает ее с ног до головы, его лицо остается бесстрастной маской. На первый взгляд Таня неплоха, хотя с другой стороны я бы не сказал, что она милашка. Она коротко стрижена, черные волосы и мягкие коричневые глаза, полные губы и вступающие скулы. Она на несколько дюймов ниже меня, и с хорошей мускулистой фигурой, как и ожидается от солдата.

— Без сомнений, она лучший снайпер в этой тюрьме, а возможно и во всем секторе. Четыреста пятьдесят шесть подтвержденных убийств за девять лет службы. Выиграла тридцать восемь полковых и меж полковых медалей за стрельбу, еще награждена тремя медалями за действия во время службы. Она здесь за отказ стрелять во врага, она четырежды отказывалась, прежде чем ее осудили. Она была вовлечена в прискорбный инцидент, в котором дотла сгорел королевский детский сад на Миносе, и погибли двадцать детей, включая отпрыска Имперского командующего. После проведенного Инквизицией расследования, с нее сняли все обвинения, но с тех пор она не может стрелять, кроме как на стрельбище. Пусть это не введет вас в заблуждение, что с ней поступили жестоко. Есть подозрение, что она специально стреляла по этому детскому садику.

— И ты привел мне снайпера, который отказывается стрелять? — с сомнением спрашивает Полковник, выгнув дугой бровь. — Что-то я не понимаю твоих мотивов, Кейдж.