Борис Балкаров: Рабы Нового Вавилона

- Кем-кем? - не понял Айм.

- Руды добывать, - объяснили крепкие ребята.

Айм седалищным нервом почувствовал, что это не тот случай, чтобы качать права, и поэтому достаточно доброжелательно спросил: "А что, эта деятельность под запретом?"

- Да нет, - усмехнулся самый кряжистый и бородатый из парней. - Но, понимаешь, добыча - дело опасное. Там обвал, там шахту зальет... А еще - цапалы...

- А это кто?

- Да они гравитележки с добычей по пути в поселение перехватывают. Причем так, что и концов потом не найдешь. Ну, прикинь. Ты возвращаешься, приходишь к фактору за тионами с десяти тележек, а он тебе платит за пять...

- Это как? - удивился Айм.

- Легко! У цапал есть декодеры. Они перехватывают твою тележку, меняют ей код и перегоняют фактору уже под своим кодом - как будто эту руду они накопали, а не ты, понял? И тиончики твои они с удовольствием получают. Кстати, они цапают не каждую твою тележку подряд, чтобы ты раньше времени чего не заподозрил.

- И что, этих цапал никак нельзя поймать?

- А где их найдешь? Они же не на руднике и не на трассе. Сидят себе где-то втихую и обдирают тебя за здорово живешь.

- Ну а вы, ребята, тут причем?

- А мы - гильдия кобольдов. Мы тебя защищаем.

- От цапал?

- И от них, родной, и от них...

Однако плотоядная ухмылка на лице самого кряжистого и бородатого говорила, что защитник из него, как волк для овечьего стада.

- Боже (а это что за выражение?), - подумал Айм. - Да может он и есть тот самый цапальщик.

- Да ты, парень, не писай кипятком. Коль ты свой, мы за тебя горой. Защитим. Только взносы плати, понял. Каждую пятую долю.

- А-а... - открыл было рот Айм, но поглядев в выцветшие голубые глаза самого кряжистого и бородатого, он понял, что спорить - себе дороже.

И вот теперь он накидывал грависовком как раз пятую, не свою гравитележку. Так что было ему далеко не до ликования.

Неподалеку от Айма ювелирно управляя гравсовком кобольд, высокий и похожий на складной плотницкий метр, по имени Трой. Пару смен назад, когда они оба уже достаточно притомились, Трой угостил его своим дринком. И, хотя слова из него едва выжимались, они как-то разговорились.

Трой оказался опытным кобольдом. Он просветил Айм о многих нюансах их ремесла. Получалось так, что добыча любого минерала в общем достаточно прибыльна, а стотения или кристалина - особенно. Потому что Система имела монополию на энергию. Поскольку же энергия тратилась постоянно, ее надо было восполнять. Поэтому на стотениевую руду практически всегда был спрос и факторы ее охотно принимали. Но стотений еще нужно было найти!..

- Перекур, - сказал Трой и отключил свой грависовок. Айм не преминул тут же начать его пытать вопросами.

- Тебе не кажется, Трой, что гильдия нас просто грабит...

- Не..., - ответил Трой. - Ты еще не знаешь, как грабят. Ну, цапалы - само собой. Да в поселении, если ты одиночка, тебя только мертвый не остружит, потому как ты один. А гильдейских они не трогают, по крайней мере, ночеры - себе дороже.

- А откуда они знают, что я гильдейский?

- Ну ты же тележки отстегиваешь? Отстегиваешь. А они тебя охраняют.

Айм не очень понял, как гильдия его охраняет, но задал еще один вопрос.

- Трой, ты говоришь, ночеры... А кто такие лонгганы?

- О-о, это - крутые ребята! Они мелочами не занимаются, но если наша верхушка с ними делиться не будет, они и ее и всех нас под завалами положат или на улицах постреляют.

В памяти Айма всплыло понятие "организованная преступность". Так вот кто - эти лонгганы! Веселее от этого ему не стало. Но Трой хлопнул его по плечу и сказал:

- Не боись, ты для них слишком мелкая птица. Ты другого бойся!

Чего еще, - грустно вздохнул Айм.

И Трой поведал ему о тех опасностях, которые сопровождают кобольдов в их нелегком труде. Он рассказал, как люди выхаркивают свои легкие на добыче конкреций, когда у них кончаются фильтры и слепнут, когда текут маски и какие мутации их подстерегают. Особенно тех, кто добывает стотений или находит кристалин.

- Мутации... Это еще что? - спросил Айм.

- Дрянь это страшная. Например, когда у тебя начинают размягчаться кости и твои руки и ноги превращаться в щупальца. Умереть ты не умрешь, но и делать почти ничего не сможешь. Да это и не самое страшное. А представляешь, если у тебя начнут ткани металлизироваться. Постепенно превращаешься в памятник самому себе. А самое гадское, что мозг при этом не умирает, мало того, ты все будешь чувствовать, но ничего не сможешь сделать

- Господи, - откуда это слово вырвалось у Айма. - А этого можно избежать?