Дем Михайлов: Без пощады

— Точно священник, — окончательно уверился Дойл и перекрестился. — Короче, мужики, я пошел отсюда.

— Дойл! Меня-то подожди! — поспешно окликнул его Сэм, пряча топор обратно под кожаную жилетку. — Вместе пойдем! Ты в бар? Который «У Эла»?

— Ага, — прогудел Дойл. — В тот самый. Горло промочу, а там и бейсбол начнется по цифровизору. Идешь?

— Стоять! — яростно взревел Клык, ухватив ирландца за плечо. — Ты че, Дойл? Вообще оборзел? Здесь я решаю!

— Ты решаешь, — кивнул Дойл, дергая плечом и сбрасывая руку Клыка. — Но не в этот раз! Хочешь его завалить? — громила кивнул в сторону надсадно вопящего Мика. — Так вперед! Но без меня, понял?

— …заходят в дома ваши без спроса! Берут добро ваше, потом и кровью нажитое без разрешения! Доколе?! Спрашиваю я вас — доколе?! Доколе смиренно тер…

— Клык! Да чего ты в самом деле? — встрял в разговор Сэм, поморщившись от криков одетого в рванье проповедника. — Ну грохнем мы его. И че? Нас что, больше уважать будут? Типа шесть здоровых мужиков одного священника завалили? Это же лажа! Позор на весь сектор, не, я серьезно — позору не оберемся! Да ты по сторонам глянь — народу сколько! И каждый пятый на браском снимает! Мы его грохнуть не успеем, а видео уже в сети будет! Тебе оно надо? Вот Дойл дело говорит — давай лучше в бар заглянем, пару бокалов «Особого Шахтерского» дерябнем! А? С барменом парой слов перекинемся — может, и слышал он чего.

— Верно, Клык, — кивнул один из «нулей». — Ты по сторонам глянь — тут человек сто собралось уже. Мне ваще без разницы, кому глотку резать, но не при свидетелях же! Черт с ним, пусть пока орет, все одно его никто не слушает. А завтра вечерком, когда все это взбаламученное дерьмо уляжется, подвалим потихоньку и разберемся с козлом. А?

— Да ты вообще слышишь, что он кричит? — уже несколько остыв, буркнул Клык. — Про Сатану, про клеймо какое-то… он же про нас орет! Про «нулей»!

— Пусть орет, — безразлично пожал плечами громила. — Нам-то что? А завтра мы ему язычок укоротим. Не, серьезно — можно даже не убивать. Язык вырежем, руки обрубим и отпустим — пусть живет.

— И ноги! И ноги откромсаем! — хищно оскалился Клык, взглянув на свою будущую жертву. — Ладно, уговорил! Пошли в твой бар! А завтра… завтра этот священник недоделанный мне ноги лизать будет! Дойл! Ты проставляешься! Понял? Пиво, коктейли, закусон и девочки — все за твой счет, понял, ирландская морда?

— Клык, да ты чего? — заныл прощеный Дойл, пристраиваясь за шагающим к стоянке такси гигантом. — Это ж какие бабки! Че я такого сделал? Ну не могу я руку на священника поднять! Ты другого кого покажи, только намек сделай, и я его на куски порву! Понимаешь, брат?

— Я сказал — вечеринка за твой счет! — не изменил своего решения Клык. — Много говоришь и много думаешь! Понял? Мужики, сегодня Дойл проставляется! Любой ваш каприз за его деньги! Все в бар!

Дружно взревев, «нули» кинулись за своим главарем, позабыв о никак не могущем остановиться Мике Дозе, бывшем священнике и бывшем наркомане.

Ни Клык, ни остальная пятерка «нулей» даже и не подозревали, насколько большую ошибку они сейчас совершают, оставив Мику Дозе жизнь до завтрашнего вечера.

— …и видел я пришествие самого Гиены… зеленый дым разъедающий глаза… полчища крыс, в страхе смертном визжащих при одном только виде его и выполняющих волю его… я Глашатай самого Гиены… так сказал мне он — Гиена, предвестник грядущего Армагеддона! Близится конец света… пылающие красным глаза… огромный рост… стальные когти… Слова его: «Я Гиена! Вы все умрете! Все до единого!»… — не договорив, тощий наркоман Мика замер с приоткрытым ртом и воздетыми вверх руками.

Поставив скачанный из сети видеоролик на паузу, Нортис перевел взгляд на голую стену диспетчерской и надолго задумался. При единственном источнике света — мерцающем экране терминала — неподвижно застывший калека казался уродливым пластиковым манекеном, какие стоят в дешевых магазинчиках внешнего сектора. Прошло не меньше часа, прежде чем Нортис шевельнулся и покрутил шеей по сторонам, разминая затекшие мышцы. После этого подтянул к себе установленную на подвижный кронштейн клавиатуру, запустил текстовый редактор, за пару минут создал короткий перечень и, присоединив его к общему списку необходимого оборудования, вложил в письмо и отправил на электронную почту Рома с пометкой «важно» и «срочно».

Убедившись, что письмо успешно отправлено, калека удовлетворенно кивнул и сполз с кресла на поставленную на подзарядку платформу, собираясь добраться до упаковки с влажными салфетками, чтобы привести себя в порядок. О горячем душе можно было только мечтать. Из всех систем жизнеобеспечения кое-как работала лишь воздушная рециркуляционная система, и то только потому, что инженеры города боялись убирать воздушную подушку из расположенных аккурат под городским куполом шахт. Ведь генераторы искусственной гравитации работают на полную мощность, ежесекундно проверяя на прочность каменные своды пробитых в толще астероида коридоров и штолен. Хотя воздух все равно был столь разрежен, что снимать надоевшую до чертиков кислородную маску можно было только внутри помещений, где люди Рома установили портативные системы жизнеобеспечения.