Дем Михайлов: Без пощады

Телохранитель ББ был недалек умом, зато отличался преданностью, методичностью, завидным упорством и устрашающей внешностью. Поэтому Большой Брат был уверен — его верный пес скоро вернется с добычей в стальных клыках. Клык обязательно выяснит, кто именно виновен в этих странных исчезновениях. Выяснит и разберется с проблемой. Разберется быстро, умело и навсегда.

Клык и не подозревал, что стоило ему скрыться за следующим поворотом, как под тусклый свет уличных светильников выползали местные обитатели, сбившись в плотные кучки, пониженным голосом обсуждали происшедшее и пытались угадать, что случилось с четверкой «нулей». Почти все сходились в мыслях, что они давно уже мертвы. Поэтому больше гадали о том, как именно они покинули этот бренный мир. Кто осмелился поднять руку на «нулей»? Предположений было много — внутренние разборки в банде, перестрелка с полицией, передоз наркоты. Никто толком ничего не знал, и разговор шел лениво и то и дело сворачивал на посторонние темы.

Но в одной из групп обсуждение шло гораздо оживленнее. Около десятка людей сгрудились вокруг пошатывающегося оборвыша, в котором только слепой не узнал бы Мика Дозу — местного нарка, худого и страшного, как сама смерть. Обычно этого тощего неудачника никто не замечал, но сегодня Мик был в центре всеобщего внимания. Нервно дергаясь и поминутно раздирая обломанными ногтями зудящую шею, Мик Доза вещал:

— Иду я, з-значит, по тому коридору, никого не трогаю, не обижаю…

— Заморыш, да кого ты обидеть-то сможешь? — обидно загоготал один из слушателей, щеголявший в рваном комбинезоне ремонтника. — Тебя самого кто хочешь обидит!

— В-вот сам и расказ-зывай тогда, раз-з такой умный, — Мик демонстративно приподнял свой тощий зад с продавленной пластиковой коробки, выступавшей в роли кресла.

— Постой, постой, Мик, ну чего ты, — вразнобой загалдели остальные, и сразу пять рук опустилось на плечи наркомана, опуская его на место. — Не обращай на него внимания, рассказывай дальше. Джек, а ты не лезь в разговор! Не хочешь слушать — иди погуляй!

— Да ладно, че вы в самом деле, — смущенно проворчал Джек и протянул Мику почти допитую банку с пивом. — Вот, держи, Мик, промочи горло.

С достоинством приняв подношение, Мик отпил крошечный глоток пива, обвел слушателей взглядом воспаленных глаз и, понизив голос до заговорщицкого бормотания, продолжил:

— Так иду я, значит, по своим делам — на ту мусорку в тупике сто семнадцатого перехода. Там если хорошо порыться, то много чего надыбать можно! Один раз я даже браском там отыскал! 3-зуб даю не вру! Настоящий брас, столько сломанный и овощным желе з-заляпанный! Но все одно я его сдал Питу Старьевщику за семнадцать кредитов. Семнадцать кредов и все мне! Пит еще спрашивает — мистер Мик, чем брать будете? Доз-зерами или карточкой? А я ему в ответ — мне, милейший, карточка ни к чему, давайте доз-зерами, но только не с бодягой какой, а с трехпроцентной снежной пылью. Пит как услышал, так с таким уважением на меня глянул! Сраз-зу понял он — я в делах раз-збираюсь, обдурить себя не дам! Достает из кармана цельную, еще не распечатанную упаковку снежной пыли и говорит…

— Мик! — рявкнуло сразу несколько голосов, и Доза осекся на полуслове. — К черту Пита Старьевщика! Давай про тот коридор дальше говори! Ну?

Поняв, что если он сейчас не вернется к интересующей всех теме, то ему просто намнут бока, Мик Доза заторопился и, глотая слова, начал говорить:

— Дошел я до перекрестка между седьмым и сто пятым и понял — если и дальше по центральным переходам топать, то не дойду. Болел я тогда, — на всякий случай пояснил Мик, и слушатели с пониманием кивнули, хотя все местные знали — Мик Доза если от чего и страдает, так только от ломки. — Подумал я чуток и решил дорогу сократить — через боковые коридоры срезать. Чтобы не по дуге шагать, а напрямик пройти.

— И пошел по боковым? Через служебные? — с явным недоверием переспросил Джек. — Там же крысы!

— И пошел! — Мик гордо выпятил тощую грудь вперед. — Пошел!

— Ну ты больной, Мик, — покачал головой сидящий на мешке с мусором старик. — На всю голову двинутый! Туда же никто не ходит лет сорок уже! От ломки все мозги отшибло?

— Ну да, ломало меня не по-детски, — кивнул было Мик, но тут же очнулся и запротестовал: — Нет! Какая ломка? Говорю же — болел я! Этим… простудился я! Вот! И вообще! Вы слушать собираетесь? А то я человек деловой, мне время терять не с руки!

— Да ладно тебе, Доза, не обращай на них внимания, — успокаивающе прогудел согнутый ревматизмом чернокожий, пошарил в боковом кармане штанов и всунул в дрожащую руку Мика небольшой кусок водорослевого концентрата. — На, пожуй.