Дмитрий Старицкий - Путанабус

Завел мотор. В натяг въехал по пандусу на платформу, уперся колесами в ограждение и выключил двигатель.

Светофор на арке загорелся желтым, потом сменился зелёным, загудел за стенкой трансформатор, что-то негромко завыло на пределе ультразвука и пространство внутри арки на мгновение прострелило красивыми искрами. Затем оно, как бы подернулась инеем и превратилась занавесь, похожую на колыхающееся расплавленное олово. Прям, "Звездные врата" голливудские. Я увидел отражение в этой завесе автобуса и себя за рулем, как в павильоне кривых зеркал в парке отдыха. Еще их в моем детстве называли "Комнатой смеха". Но мне сразу стало не смешно. Даже немного жутко.

Ну, надо же, блин горелый. Никогда не слышал даже о таких системах безопасности, хотя в этой области я, кажется, уже всякого навидался, думал, глядя на надвигающийся, колышущийся слегка, кажущийся металлическим, занавес.

Сначала в нем скрылся капот автобуса, как его отрезало, потом переднее стекло, потом я утонул в нем лицом, инстинктивно закрыв глаза. Почувствовал сначала на лице, а потом и во всем организме одновременно и жар, и холод. Что-то покалывающее скользнуло по щекам, пробегая к затылку...

Гул генератора внезапно исчез, и наступила тишина. Я почувствовал, как что-то непонятное так же облизнуло холодом спину и толкнуло вперед.

Открыв глаза, и бросив взгляд в боковое зеркало заднего вида, увидел, что борт автобуса появлялась из ничего, просто из колеблющегося воздуха.

То же самое было в салоне. В центральное зеркало было видно, как мои пионерки выплывали из колеблющегося ртутного полотна с широко раскрытыми одуревшими глазами.

И было, отчего одуреть, кроме чудес завесы.

Вместо громкой музыки и нарядной толпы на красочно разукрашенной VIP-площадке корпоративной вечеринки пятой в мире добывающей компании, автобус попал в такой же унылый бетонный зал, только построенный зеркально тому, из которого мы выкатились секунды назад.

Но непонятки, как оказалось, только начались. И дальше только множились.

Не дав мне опомниться, к автобусу подбежал охранник, но уже в форме песочной окраски, с американским автоматом на плече и малиновым беретом за погоном, и заорал:

- Кому стоим! Куда тормозим! Съезжай скорее. Вон туда ехай, - он показал рукой, - По нарисованной линии. Ставь автобус на стоянку номер четыре. Вприпрыжку действуй, мне ещё два автобуса принимать.

И пошел впереди капота ровно по белой линии, прерывисто нарисованной прямо на бетонных плитах толстой краской дорожной разметки, ведущей на гравийную стоянку, уже во дворе, у бетонной стены то ли склада, то ли бункера. Единственной определенностью были желтые деревянные щиты, прикрепленные на стену. Наш имел номер "4", и был на таком же щите аккуратно намалеван черной краской.

После того, как автобус застыл на стоянке, и я выключил мотор, всё тот же охранник, только уже нацепивший на макушку свой малиновый берет, стал стучать в дверь. Я открыл её рычагом, не вставая с водительского сидения.

Охранник вошел в салон автобуса, выдувая из него прохладу кондиционера, и впуская с собой внутрь духоту, запах пыли и сухой травы.

- Ещё раз здрасьте. Всех вас со счастливым прибытием. У Вас есть оружие, которое мне необходимо опечатать? Хождение с оружием по территории Базы запрещено. Но по выезду из Базы, на КПП, вам его обязательно распломбируют, и оно будет снова готово к применению.

- Какое оружие?

- Нет у нас никакого оружия!

- Зачем нам оружие? - испуганно взвизгнули мои "пионерки".

- Мы глазками стреляем, - подвела общий итог литовка Ингеборге.

- Тогда все еще проще, - широко улыбнулся охранник, перебегая сальным взглядом по девчатам, - Вам идти тут недалеко: вдоль стоянки направо, вторая дверь. Вещи можете спокойно оставить в машине. Все под охраной. У нас здесь не воруют. И ещё раз добро пожаловать. Таких красивых девушек, да еще в таком количестве у нас давно не было, - после этого комплимента охранник вышел из автобуса и пошёл обратно по белой полосе в те же вороте, откуда он нас вывел.

Кстати, таких ворот там был нехилый ряд.

Я вылез с водительского сидения, почесал репу, и, посмотрев на притихших девчат, попытался схохмить:

- Станция Березай, кому надо - вылезай!

Хохмы не получилось. Девчонки смотрели на меня как прихожанки на святого проповедника и явно ждали откровений. А откуда мне их было взять, самого бы кто просветил, что тут к бениной маме происходит.