Юрий Валин: Десанты

'Дуглас' плавно заваливался на крыло. Варварин сел на жесткое сиденье, машинально глянул в иллюминатор - истребителей видно не было. Нехорошо. Что-то в них странное...

Самолет неожиданно вздрогнул, клюнул носом. В кабине разом закричали. Нецензурно. Варварин вскочил...

- Он же, гад, нам прямо перед носом врезал, - кричал командир транспортника. - Из всего бортового...

- Понятно, - Варварин машинально поправил кобуру. - Вот что, товарищ старший лейтенант. Давайте, тянуть на Касимово. Он ближайший из готовых нас принять?

- Товарищ подполк...

Еще не поняли. Смотрят ошалело. Штурман целлулоидную линейку гнет...

- Это немецкая провокация. Так что к бою, товарищи командиры. А ты, земляк, связь рожай немедленно.

Сошлось. Свеженькая покраска ЛаГГов, сияющие красные звезды, странные антенны на истребителях. Варварин был человеком сугубо земным-наземным, но на память не жаловался - на стандартных 'роялях' какая-то иная антенна. Пожиже. Не важно. Еще одно несоответствие. Штрих.

Плохо. Если вычисляли и вычислили, то не выпустят. Чужой радиопередатчик у аэродрома - пропавший вчера 'Дуглас' - помехи - истребители. Неужели все по вашу душу, товарищ подполковник? Вычислить сложно... но возможно. И связи, мать их, нет... Откуда вообще могли взяться 'фальшивые' ЛаГГи? Ведь в тылу идем...

Ли-2 снижался на широком вираже - наперерез шли две точки. Догоняют...

...Это было почти нестрашно: вспарывали короткие очереди пол и крылья, летел дюраль от плоскостей. Отчаянно пытались достать промелькнувшие истребители пулеметы в шкворневых установках по бортам Ли-2. Тщетно - ЛаГГи атаковали строго сзади-снизу, где транспортник был совершенно беззащитен. Горел правый двигатель, - 'Дуглас', кренясь, шел к земле. Но еще держалась живучая машина, матерились летчики, кричал в шипящую рацию штурман.

Варварин сидел на корточках, прижавшись спиной к переборке. Все было как-то бессмысленно. И ведь не поговоришь с врагом, не обманешь. Тем, кто послал 'гробы', был очень нужен подполковник отдела 'С'. Нет, скорее, человек, знающий и о другом Отделе. Был нужен живым или мертвым. Теперь уже точно мертвым. Может быть, нужно было сесть, где укажут? Парни бы остались живы. Нет, вряд ли. Серьезная игра начата, и свидетели никому не нужны. Да, плохо.

Глядя, как ползает капитан-военврач вокруг вытянувшегося в луже крови коллеги, Варварин, вытащил из кармана удостоверение. Карандаш крошился, писать было трудно...

Подполковник тщательно застегнул карман гимнастерки. Выпрямиться было трудно - самолет все больше заваливался на крыло - за иллюминаторами мелькали такие близкие макушки сосен.

- А, твою...!!! - верхний стрелок, наконец, открыл огонь - истребители уже не могли атаковать снизу - зашли с хвоста. Грохотал Березин - стрелок почти висел на пулемете....

Очередь пушки ЛаГГа срезала край плоскости и 'Дуглас' на мгновение выпрямился. Огонь с горящего двигателя широко лизал крыло. Живучий самолет тянул, оставшиеся в живых члены экипажа и пассажиры, ждали скрипа рассыпающегося металла. Огонь и струи воздуха бились в десятках пробоин...

- А я в него попал! - закричал стрелок. - Честное слово!

- Прыгайте, Сашка! Дай докторам парашюты.

- Да куда там прыгать, - прохрипел уткнувшийся окровавленным лбом в рацию штурман. - Лес уж стрижем. Сажай нас, командир.

Варварин мог Прыгнуть. Находясь в самолете, еще никто этого не делал, но технически в подобном Переходе нет ничего невозможного. Самое время вспомнить о чипе. Беззвучно дрогнет мир, и окажется майор ВС РФ Сергей Вячеславович Ковтухин где-нибудь в Москве, у Комсомольского проспекта. Переломов, вероятно, не избежать, но в ЦКГ творят чудеса. Потом выпишут домой, в забытую 'двушку' в Орехово. Сестра к тому времени выдворит квартирантов. Можно будет пить нормальный кофе, смотреть телевизор. Пенсию, наверное, дадут...

Варварин стоял в узком проходе к кабине, упирался плечом и рукой в изрешеченную стену. Некуда прыгать. И тому московскому майору и этому севастопольскому подполковнику, прыгать некуда. Дома мы. И еще можно сесть. Можно. Дела у нас здесь.

- Давай сажай, командир. Поспокойнее, - сказал Варварин, глядя вперед. Оттуда, из паутины пулевых отверстий в лобовом стекле, из голубого свистящего июньского неба рос силуэт ненашего ЛаГГа. Затрепетали огоньки пулеметов. Затрясся от попаданий корпус 'Дугласа'...

Когда падает транспортник, он ничего не поет. Ему некогда петь, он большой и борется до последнего...

Севастополь.