Ольга Амбарцумова: Спецкор. Любовь и тигры

Позже оказалось, что этим бесконечным днем предстоит еще не одно прощание. Первым зашел Марат и, пряча глаза, извинился, что вынужден меня покинуть в такое время. Обещал связаться при первой же возможности, и обязательно найти потом.

Что ж, всё понятно, война совсем не закончилась, и мужчина уходит туда, где он сможет лучше выполнить свой долг, так, как считает это нужным. Искренне уверила его, что не стоит о нас беспокоиться, ничего с нами за их спинами не случится, и что сама обязательно свяжусь при первой возможности, и наверняка разыщу после…

Потом пришла Рысь, немного поплакала и… тоже пообещала обязательно связаться, как только, так сразу, и ушла, торопясь. Может, спешила вслед за Маратом?

Оставался Серж, и его я ждала, чуть напрягшись, уверенная, что придет и скажет то же самое, что и остальные, и практически — теми же словами. Но не угадала, точнее — не совсем.

В палатке было уже сумрачно, наступал вечер.

— Можно? — послышался совсем рядом голос Моретти.

— Заходи, — ответила дрогнувшим голосом.

Оператор вошел, склонив голову. Поразилась, какой же он высокий, или это только казалось, ведь я стояла в этот момент на коленях — хотела расстелить спальник, полежать немного. Непривычно было глядеть на него снизу вверх, да и вообще на кого бы то ни было. И встать не могла — ноги почему-то стали ватными.

— Серж?

— Вот, пришел попрощаться… — И смотрит прямо — глаза в глаза.

— Догадалась, — голос, словно чужой, внутри все сжалось от ожидания, что просто уйдет. Заговорила торопливо, стараясь опередить: — Понимаю — обязательно свяжешься и найдешь, потом, когда все закончится…

— Да, — удивленно кивнул он, и вдруг тоже опустился на колени.

Я даже чуть отшатнулась, не ожидала просто.

— А ты? — говорит серьезно, но я вижу, что на этот раз он не играет. — Будешь меня ждать?

Кивнула, закусив губу.

— Я вас всех буду ждать, или сама найду! Вы стали для меня настоящими друзьями и…

Он досадливо качнул головой:

— Диана, ты считаешь меня своим другом?

Что он хочет этим сказать? Почему спрашивает, словно это непонятно? Волнение мешает сосредоточиться. Но нутром чувствую, что ответ ему очень важен.

И тут, как нарочно, вспомнилась строчка из последнего ответа незнакомца.

Щекам стало нестерпимо жарко. Очень надеялась, что в полутьме этого не видно. А он все еще терпеливо ждал ответа, не сводя с меня глаз.

— Я не хочу с тобой дружить! — Выпалила, боясь передумать. И вдруг всхлипнула, а через секунду оказалась прижатой лицом к его груди.

— Я вернусь. Я обязательно вернусь! — очень весело произнес он, разве что не рассмеялся. — Ты только жди меня, девочка, ладно?

Не так я совсем это представляла!

— Дурачок ты, Серега!

— Ага, я такой.

На мгновение прижал к себе крепко-крепко и сразу отпустил, легко поднимаясь с колен. Кашлянул, хмыкнув: «Ну, пока!» — и вышел, не дождавшись ответа, и чуть ли не насвистывая. Точнее, как раз насвистывал что-то, но я не разобрала что. Слишком стало обидно, что я ничего-ничего не поняла. Что это было-то?! И ведь даже раскаяния никакого, что бросает меня в такое время!

Вернется, я все ему выскажу. Негодяй!

И я осталась одна. Посредине набитого ребятнёй и утомленными женщинами лагеря. Одна — в пустой палатке. Видимо, жизнь решила дать мне возможность показать, что я могу сама, без поддержки друзей или…

А начну я, пожалуй, с малого. Взяв одну из оставленных мне «трофейных» винтовок, вышла наружу, и поинтересовалось у первого встречного: «кто сейчас всё это место охраняет? И как я могу помочь в этом деле?» В результате чего, уже через пять минут получила напарника — семилетнего пацана, страшно гордого, постоянно бросающего на меня покровительственные взгляды, и пост — на котором мне предстоит стойко держаться до подхода помощи.

На этом посту мы и проторчали до восхода ночного светила. Чутко вслушивались в звуки чащи, готовые драпать со всех ног, отстреливаясь со всех рук, но не раньше, чем дернем за веревочку и подадим сигнал тревоги. После чего нас сменили, и мы, гордые и усталые, потопали отсыпаться. Точнее это я потопала, мой напарник не отказался проехаться до лагеря у меня на закорках, и уже с середины пути сопел мне в шею, щекоча дыханием. Выдержала небольшой жизненный экзамен, решая задачу, как найти место, где меня избавят от этого захребетника, не поднимая на ноги весь лагерь разом, или по очереди. Задача была решена в два счета с помощью божественного вмешательства — матерью моего защитничка оказалась та самая повариха и она стойко поджидала своего мужчину из похода с пучком свежесорванной крапивы. Но, тут же сменив гнев на милость, она просто унесла на руках так и не проснувшееся чадо.