Иван Мак - Лэсси

− Глупый, значка снайпера не знаешь? − Усмехнулась Лэй, показывая его на своей груди. − А теперь иди в сторону и садись. Живо!

Человек прошел, как ему было приказано.

− Отлично, рассказывай, кто такой, зачем и почему? Ну?!

− Мы летели только за Мартином Герхауном.

− Ты заткнись! − Закричал отец Мартина. Он вдруг сообразил, что может что-то сделать и прыгнул на Лэй.

− Нет! − Закричал Мартин.

Но человек уже осел от удара.

− Он жив, Мартин, успокойся, это сонный удар.

Офицер лишь дернулся, но оружие, направленное на него не дало ему двигаться дальше. Мартин проскочил к отцу и усадил его в кресло.

− Лэй, зачем? − Спросил он.

− Он не желает говорить, зачем, так что, я не знаю. Говори, зачем он вам понадобился?! − Воскликнула Лэй, сверкнув глазами на офицера.

− Его отец, он был нужен ему.

− Врать можешь своей барышне, а не мне. Никакие командиры не станут посылать диверсантов в тыл врага из-за мальчиков. − Последнее слово Лэй произнесла с особым выражением.

− Я не знаю зачем?! У меня приказ и!... − Он умолк.

Лэй прошла к человеку. Тот вскочил, и тут же получил удар, от которого свалился на свое место. В салоне не осталось никого в сознании, кроме Лэй, Мартина и полковника.

Лэй прошла к нему.

− Помните, сэр, этот дурацкий устав, по которому родственники не имеют права служить вместе? − Спросила она.

Полковник молчал, он еще не понимал, что произойдет и не знал за кого сама Лэй. Она могла быть и за третью сторону в войне.

− Мне жаль, но я выбираю свою семью. У вас же есть один маленький выбор, лететь с нами, и я не знаю, что с вами сделают, либо прыгать с парашутом.

− Вы шутите?

− Ничуть. Вы помогли мне, я помогаю вам. Только и всего. А война... Для меня она вся несправдлива. С любой стороны, так что нет особой разницы.

− Как это нет?!

− Так. Убивают все. И вы и они. Зло везде. Понимаете вы это, или нет, не имеет значения, но вы были моим личным другом, хотя сейчас вы так уже и не считаете. Зря, скажу я вам, потому что что бы вы ни сделали, я буду продолжать считать вас своим другом. Чисто по человечески и более никак. Выбор за вами. Сейчас еще есть время, пока самолет не перелтел через фронт.

− Я буду прыгать. − Сказал он.

Лэй прошла к нему и развязала веревки. Вытащила из под сиденья рюкзак с парашутом и открыла дверь, в которую можно было прыгать.

− Вы тоже можете прыгнуть. − Сказал полковник, взглянув на нее.

− Увы. Мартин не оставит отца, а я не оставлю его. Идите, пока не поздно!

− Спасибо. − Сказал человек и выскочил в дверь.

Лэй захлопнула ее и прошла к Мартину.

− Что теперь будет, Лэй? − Спросил он.

− Ничего не будет. Для нас с тобой все останется как и прежде, а все вокруг не имеет значения.

− Но отец! Он считает, что ты...

− Странный он у тебя. Вроде был шпионом, а не соображает, кто шпионом быть может, а кто нет. − Произнесла Лэй. Она чувствовала, что отец Мартина пришел в себя, но не подавала виду, что поняла. Да и человек делал вид, что еще без сознания.

− Ты думаешь, он был шпионом?

− А кем же еще? Вы же жили в городе Растау. И он жил, и дед его, и прадед. Айрад Герхаун еще жил там. И все были потомственными шпионами. Ты, разве не понимаешь, Мартин?

− Я не понимаю.

− Ну так я тебе объясню. Что у нас до войны было?

− Что? − Не понял тот.

− Единая Империя была. Один Император на всех. И войн не было, и жили нормально все. Но появилась маленькая кучка мерзавцев недовольных этим делом, что власть не им принадлежит, а только Императору одному. И удумали они погань страшную учинить, и учинили. Объявили себя Императорами, да стравили людей в войне ужасной. Что бы не жилось им хорошо, что бы беда везде пришла, что бы убивать побольше. А сами они в тепле да уюте сидят, да по радио друг с другом в шахматишки поигрывают.

− Как?! − Воскликнул Мартин.

− Вот так, Мартин. Самым настояющим образом. Живыми шахматами. С настоящими танками, самолетами, а, главное, с живыми людьми. Им плевать на людей, им плевать на природу, им только власти подавай, да побольше!

− Ты и об Императоре так же думаешь?

− Обо всех. Хотя, об Императоре меньше, чем о других. Тот и так все имел, так что его вынудили. А когда машинка завелась, ее просто так не остановишь. Есть, конечно, способы радикальные, но они эффективны только в предвоенные времена.

Лэй замолчала. Она некоторо время следила за пилотом. Тот нервничал от того, что командир ушел и не вернулся, но не мог уйти. А вместе с тем он не знал и того, что самолет летел совсем не туда, он куда его вел. Лэй невидимым воздействием изменила показания приборов и машина уже двигалась над океаном. Ночь, тучи и отсутствие видимых ориентиров сделали свое дело.