Вадим Полищук - Возвращенец. «Элита пушечного мяса»

Так прошел июнь. В начале июля жара чуть спала, стало полегче. В ночь на пятое всех разбудила канонада. До фронта еще километров тридцать, но грохотало знатно. Больше часа длилась артподготовка. Под конец на севере поднялись сполохи.

— «Катюшами» ударили, — безошибочно определил Вова. — Похоже, началось.

Остальные с ним согласились. Неизвестно было только, когда придет их очередь. Ожидание затянулось. Третий день впереди грохотало, не замолкая даже по ночам. С каждым днем, с каждой ночью, все ближе и ближе. Танковые батальоны бригады уже на второй день приняли участие в контратаках против прорвавшихся немецких танков, а мотострелки пока стояли на месте.

Шестерка Илов прогудела на небольшой высоте в сторону фронта.

— Сейчас причешут фрицев, — проводил их взглядом Миронов.

— Как бы их самих не причесали, — Вова был настроен более скептически.

— Не каркай.

Обратно штурмовики возвращались впятером. Сверху на них свалилась пара «мессеров». Наших истребителей, как всегда, в нужный момент поблизости не оказалось. Еще один Ил задымил, пошел вниз и исчез в огненном вихре, в небо потянулся клуб черного дыма. Никто не выпрыгнул. Немцы набрали высоту, и пошли на второй заход. Все отделение, не отрываясь, следило за развитием событий в воздухе. На этот раз атака истребителей уже не была неожиданной. Пушечно-пулеметная трескотня долетела до ушей автоматчиков, тусклые трассы потянулись в обе стороны. Штурмовики сумели сохранить строй, ведущий «мессер» свечой ушел вверх, а ведомый, который пошел было за ним, вдруг свалился на крыло, от него что-то отвалилось. Сразу же, высота была небольшая, немец раскрыл парашют.

— Сбили! Сбили! Ура-а-а!!!

Только Вова не принял участия во всеобщем ликовании, его больше интересовало место приземления немецкого летчика. А оно было…

— Лопухов, стой! Куда?

Вова рванул напрямую, пока остальные сообразили, в каком направлении стартовал их товарищ, прошло секунд пять. Теперь их сапоги бухали в десятке метров позади, и пока Вове удавалось удерживать дистанцию, одновременно отслеживая белеющий в небе купол. Постепенно он начал сдавать, и длинноногий Пинчук принялся постепенно сокращать дистанцию, но тут забег подошел к концу.

Немец как раз успел погасить купол парашюта, когда набегающий красноармеец Лопухов, с ноги, как по футбольному мячу, пробил по фрицу. От души пробил. Поначалу он хотел просто пристрелить немца, но разум, пока бежал по полю, все-таки взял верх — за убийство готового языка, тем более летчика, по головке не погладят, тут трибуналом попахивает. Подбежавшие автоматчики добавили немцу сапогами. Тот и не думал сопротивляться, лежал, закрывая голову руками.

— Отставить! Прекратить, я сказал!

Сержант пожаловал, наконец, спас фрица. Утихомирить подчиненных отделенному удалось не сразу. Многие порывались поквитаться с вражиной не только за погибших летчиков, но и за собственный страх и обидное бессилие, когда ты роешь носом землю, а сверху тебя безнаказанно расстреливает неуязвимый самолет. Но сержант парень здоровый, справился. А тут и взводный нарисовался. По его приказу немца подняли с земли, сняли с него кобуру с пистолетом, раньше, когда его пинали, до этого никто не додумался. Прибрали немецкий парашют, значит, будут бригадные дамы щеголять в новом шелковом белье.

Немец постоянно валился с ног, здорово ему досталось, если бы не удерживающие его под руки автоматчики, точно рухнул. Теперь Вова смог его рассмотреть получше. Не юноша, лет двадцати пяти. Рост ниже среднего, плюгавый какой-то, лицо испуганное, серое. С правой стороны наливается синяк, достал-таки кто-то сапогом. Никаких наград под комбинезоном не видно. И это хваленый ас Геринга, которого они так боялись?

— Студент, чего он бормочет?

— Просит не убивать его.

Тьфу, от избытка чувств Три Процента плюнул летчику под ноги.

— Ладно, без нас разберутся, — вмешался сержант, — пошли обратно.

С летчиком действительно разобрались без них — погрузили в машину и увезли. А на следующее утро начались другие события. Бригадное начальство решило, что без роты автоматчиков в них никак не обойтись. Раз начальство решило — пришлось участвовать. Утром два взвода посадили на танки, и уже минут через двадцать, полтора десятка бронированных машин с десантом сосредоточились на краю перелеска.

— Утром немцы заняли Васильевку, — взводный указал на домишки, видневшиеся за перелеском. — Приказано их оттуда выбить.