Андрей Уланов - Крест на башне

Я оставил за старшего Курта Умео, фельдфебеля из бывшего третьего взвода, взял бинокль, «бергманн» и осторожно двинулся сквозь перелесок, с расчетом выйти метров на триста правее дороги.

Рекогносцировка…

Опасно, конечно — в поле запросто мог снайпер затаиться, а то и какой-нибудь секрет-пост, — но я должен был видеть, на что пойду через несколько минут!

Забавно — все вокруг казалось до неестественности четким и ярким. Голубое небо… темно-зеленая полоска леса впереди.

И ни хрена толкового не видно.

Гадость была в том, что поле это было не ровным, как стол, а чуть приподнятым, и этой самой приподнятости как раз хватало, чтобы скрыть нижние ветви елок на той стороне… и все остальное, что под ними до поры притаилось.

Можно было, конечно, самому попытаться на дерево забраться, но не стал. Всякой дурости предел имеется.

Вернулся обратно, влез в панцер, откинулся в креслице и, странное дело — за те три минуты, что до атаки остались, едва не задремал.

— «Волчица» вызывает «Кошку», «Волчица» вызывает «Кошку»…

Фу, черт, только со второго раза сообразил, что вызывают-то меня.

— «Кошка» слушает.

— Сразу по выходу из перелеска, — забулькал в наушниках «сизый Фридрих», — разворачиваемся в «узкий клин».

— Понял.

Неплохо… при стандартном «узком клине» мы как бы в тылу получаемся.

А в конце концов, чего я так дергаюсь? Четырнадцать панцеров на узком фронте — да мы их оборону хлипкую проткнем на раз! Сомнем, выйдем в тыл и там… у-у, панцергруппа в тылу, это даже в нормальной войне с трудом лечению поддавалось, а в нынешней драчке безалаберной и подавно! Ну что они против нас выставить могут? Если там стрелковый батальон, понятно — хотя кто нынче по штатам воюет? — у него две «даги», два пускача. Плюс комполка свою батарею подогнать может — это еще шесть «даг». И все.

Только во рту все равно привкус мерзкий, словно полдня ручку дверную, медную, облизывал.

Противно.

— Начинаем движение!

Пошли мы хорошо, ровно… сто, двести, триста метров. По нам пока не стреляли. Я даже на миг понадеялся, что ошиблась разведка, а пленный попросту соврал, и там, впереди, под темной кромкой никаких соколовцев нет… еще миг спустя в воздухе раздался знакомый шелест и прямо перед панцерами, словно из-под земли, выросла цепочка рыжих деревьев. Заградогонь… минимум две батареи стадвадцатидвушек, густо кладут, ровной цепью… и переносят вовремя.

А еще через две сотни метров и прямой наводкой ударили.

«Даги» — не меньше батареи, — и врытые панцеры. Это как очередью из машингевера по пехотной цепи полоснуть.

Первый залп три машины выбил. Одна просто встала, две загорелись черным, густым дымом, столбы вертикально вверх потянулись. Я крутанулся, разглядеть успел — из одной черные фигурки полезли, и на каждой — рыжее пламя.

— По АБО… осколочными…

А из второй машины никто не полез… а секунд пять спустя боеукладка рванула — башня на полметра подскочила и обратно рухнула.

— Я — «Волчица», — всхрапнул в наушнике гауптман Миттельберг, — огонь!!!

Следующий залп — еще две. И одна из них — машина комроты. Он, как и полагается по схеме, на острие клина шел, почти прямо передо мной, так что разглядел я все четко: панцер встал резко, и почти сразу же над мотором и башней ярко-белое пламя взвилось.

Честно говоря, я в тот момент испугался, что, лишившись командира роты, наши попятятся. То есть всем объяснили, конечно, что у авровцев оборона пока на живую нитку, что шансов идти вперед и прорвать ее больше, чем через все поле обратно задним ходом ползти. Но все это выслушивать интересно в тылу, а когда тебя вот так расстреливают прицельно, на выбор, рациональное мышление, как любит говорить Вольф, уступает пальму первенства инстинктам выживания. Испугался и потому дергаться начал.

— Радист, давай командный канал!

Черт, чуть Стаську по привычке не окликнул…

— Есть!

— Всем «Волкам» и «Форели», — включил я переговорник. — Я — «Кошка», принимаю общее командование. «Волк-2, 3» — на один час «даги», подавляющий огонь! «Волк-1», «Котята» — минус десять, вкопанный панцер!

Главное сейчас, скорость… проскочить траншею… и чтоб транспортеры не отстали.

Позицию батареи АБО закидывали осколочными снарядами — там кипело огненно-черным, но оттуда, из этого адского варева, где, казалось, ничего живого уцелеть не могло, вновь мигнул высверк и еще один панцер разом замер, выдохнув дымное облако.

И почти сразу же ярко рвануло впереди — взорвался вкопанный панцер АВР.