Мёртвый континент 2

Павел садится на край, так что ноги остаются внизу, снимает шлем. Ветер холодит лицо, шевелит волосы. Запах нагретой земли, травы и тёплой пыли наполняет лёгкие. К нему примешивается вонь от перекалённого железа и расплавленного песка. Павел энергично обмахивается ладонью, морщится. За спиной тянется вдаль широкая полоса выжженной земли, поднимается лёгкий дымок, кое-где тускло светятся гаснущие угольки.

- Неплохо прокатился... - тихо бормочет он под нос.

То, что Павел издалека принял за лес, на деле оказалось зарослями мха. Непонятно от чего эта трава выросла до размеров дерева. Самый маленький кустик был величиной с ящик из-под пива. Прямоугольные, круглые, цилиндрические - какой только формы растения не встретились Павлу, когда он медленно шёл через заросли. Если по краю мох был темно-зелёный, то дальше встречались кусты всех оттенков от зелёного до белого. Идти пришлось очень осторожно. Лапы машины вырывают целые охапки мха, большие куски, похожие на губку, застревают между пальцев, попадают в сочленения. Очень скоро машина обулась в "валенки" - комья травы налипли на лапы и "паук" стал похож на настоящее чудовище из ночных кошмаров. Постепенно мхи начали изменяться, увеличиваться в размере и вот уже взаправдашний лес, состоящий из самых разнообразных по виду растений, вырос перед человеком. Павел остановил машину. Ещё никогда не приходилось ему видеть такое разнообразие растительности одного вида. Он, как и всё, считал, что мхи это маленькие простейшие растения. Сейчас перед ним темная стена зарослей. Мхи самых необыкновенных форм и расцветок. Цилиндры, пирамиды, кувшины, колокола и просто переплетение геометрических фигур обступили со всех сторон. Некоторые учёные считают мхи прародителями всех растений на земле. Мох не может качать воду из почвы, он живёт только за счёт поступления влаги в виде дождя. Наверно, в этой местности ливни идут постоянно и нет никакой другой растительности. При отсутствии конкуренции и избыточной влажности мхи буйно разрослись.

Павел включил сканер. Прибор показал, что дальше всё пространство заполнено мхом. Передвигаться по мху толщиной в шесть с половиной метров невозможно. Разве что перелететь, но "паук" на такое не способен. Правда, есть странные пустоты в сплошной толще растений, но это только хуже. Провалишься в такую яму и всё, не выбраться. Сидеть в кабине надоело. Павел открывает люк, выбирается наверх. Сразу окунается в тёплую, влажную атмосферу. Воздух настолько густой и тяжёлый, что трудно дышать. Сине-зелёная стена раздвигается. Из отверстия шириной более метра на Павла в упор смотрят громадные жёлтые глаза. Глядят не мигая, пристально, словно неживые, стеклянные. Странным и запоминающимся были зрачки - узкие, вытянутые, как дольки лимона, похожие на кошачьи. Становится не по себе. Взгляд как будто проникает в душу, заставляет двигаться, зовёт куда-то. В голове появляется неприятный звон, уши закладывает, мышцы наливаются тяжестью. Неповоротливое тело начинает неуклюже шевелиться. Павел с удивлением обнаруживает, что уже выбрался из машины, осталось только ногу вытащить. Словно со стороны наблюдает, как медленно движутся руки, как нога нащупывает опору внизу. Что-то не пускает... Левая нога зацепилась, как не дёргай, не выбраться, а рвать штанину не получиться - ткань прочная, её даже очень острым ножом не разрежешь. Придётся лезть обратно, отцеплять...

Павел неохотно спускается в кабину и, когда голова скрывается за многослойной полимерной бронёй, чувствует облегчение. Пальцы автоматически дёргают за штанину, чтобы освободить из зажима, в гудящей от боли голове появляется одна единственная мысль: что это такое? с чего вдруг он собрался лезть в заросли мха, почему вышел из салона, ведь знает прекрасно, что нельзя! На прозрачном забрале шлема зажигаются надписи: всё системы исправны. Павел тупо смотрит на зелёные буквы, до него с трудом доходит смысл. На краткий миг боль отступает, голова проясняется. В тесной кабине тихо звучат слова:

- Закрыть люк, полная герметизация.

Сверху негромко стучит, коротко шипит воздух, салон наполняется свежестью. Павел окончательно приходит в себя. Стирает пот с лица сухим подшлемником, поправляет экран.

- А ну-ка, посмотрим, что там такое.

Включает инфракрасный прожектор, даёт увеличение, но и без того хорошо видно, как из темной массы мха выползает странное существо, похожее на раскормленного осьминога. Громадная голова с непропорционально маленьким лицом, в середине большой клюв наподобие попугайского. Концы согнуты, поэтому не смыкаются, а торчат в стороны. Злобные кошачьи глаза посажены близко к середине, горят досадой и разочарованием. Бугристая, как у жабы, розовая кожа дрожит, вздувается выпуклостями, по ней пробегают волны синего и зелёного цвета. Лап у существа не видно, есть несколько коротких, сильных щупалец, которыми оно раздвигает мох. Жёлтые глаза растерянно шарят по машине. Тварь не понимает, куда пропала добыча. Существо делает усилие, выбирается почти полностью из норы. Теперь видны лапы - кости и жилы, покрытые жёлто-серой чешуёй, на конце по три когтистых пальца. Короткое толстое тело заканчивает гибким хвостом с костяным шипом. Павел невольно вспомнил сухопутного ската, которого вывела Троицкая. Но это не скат. Существо больше похоже на осьминога, приспособленного к жизни на суше. Так это или нет, пусть разбирается Соловейчик. Павел делает несколько снимков животного бортовой камерой. Тем временем тварь заползает на броню. Слышно лёгкое постукивание когтей, царапанье. Едва существо оказывается впереди, Павел сжимает рукоять управления. Передняя лапа неслышно поднимается, блестящие от влаги когти плывут по кругу и оказываются прямо за спиной твари. Она, ничего не подозревая, продолжает обследование поверхности машины. Когти раскрываются и в этот момент удивительное существо стремительно бросается в атаку. Оно высоко подпрыгивает, разворачивается, широко раскидывает щупальца и лапы с когтями. В воздухе словно распускается страшный цветок. Раздаётся пронзительный, на грани слышимости, визг. Существо впивается клювом и когтями в железную лапу машины. Кажется, что слышен скрежет раздираемого металла. Павел непроизвольно отдёргивает руку, но компьютер успел зафиксировать самоё первое желание - раздавить гадину. Железные клешни мгновенно сжимаются, кровь брызжет, раздавленные внутренности вываливаются наружу, словно жидкое тесто. Броню заливает красным, серым и розовым. Затем следует бросок, останки твари улетают по крутой дуге вверх, лапа откидывается назад, замирает. Через пару долгих мгновений медленно опускается на землю. Все звуки снаружи передаются в наушники чётко, даже с небольшим усилением. Хруст и чавканье раздавленного тела ещё долго стоят в ушах. Павел с трудом подавляет позыв к рвоте. Он снимает шлем, несколько мгновение смотрит на приборную панель. Только сейчас понимает, что несколько секунд назад был в шаге от смерти. Если бы не зацепился штаниной, то его ничто бы не удержало от выхода.