Кирилл Партыка - Эпицентр

— И что собираешься делать?

Я пожал плечами, будто он мог меня увидеть.

— Вообще-то собирался застрелиться. Но вы позвонили под руку.

— Отставить, майор! Этим никого не вернешь и ТАМ ты их не встретишь!

— Вам докладывали, что ТАМ?

— Перестань. Мы офицеры, нам эти штуки не к лицу. Сочувствую. Даже представить не можешь, как сочувствую.

— Да, представляется с трудом.

— Отставить представлять. У тебя машина есть?

— А что?

— Заводи и двигай к нам, на блокпост, на сто двадцать восьмой километр

Западной трассы.

— Зачем?

— А затем. Распространение пандемии остановилось на этой отметке. Оно вообще остановилось по всему периметру зоны заражения.

— И чем же вы его остановили? Он помолчал.

— Никто не знает. Дошло до определенной черты и встало. Внутри ничего не помогает, ни спецкостюмы, ни лекарства. А за чертой — ни одного заболевшего.

— Такой надежный карантин?

— Не в этом дело. Карантины тоже нигде не помогли. Зараза остановилась… будто сама собой — можно линию по земле провести. Перешагнул — и ты покойник. А не перешагнул — кажется, все в порядке.

— Как это может быть?

— Пока никто не знает. Хватит болтать. Много осталось живых?

— Я не считал. Но, думаю, несколько процентов.

— Везде так. Кто-то из наших?…

— До них уже не дозвониться.

Монгол опять умолк. Потом, будто выйдя из задумчивости, повторил команду:

— Приезжай.

— И в санлагерь? Я слышал, тех, кто вышел, у кого иммунитет, помещают в санитарные лагеря. Говорят, зэков из колоний вывозят, а на их место — выживших. Полная изоляция и часовые на вышках.

Монгол опять на некоторое время умолк. Потом проворчал — Нуда, в санитарные лагеря. А куда еще? На все четыре стороны — заразу разносить?

— Возбудителя болезни выявили?

— Пока нет.

— Но вы говорите, что ее распространение остановилось. Зачем же людей за колючку? Они и так настрадались.

Он раздраженно сказал:

— Приезжай. Обо всем и поговорим. Чего ты там дожидаешься?

Дожидаться здесь мне действительно было нечего.

…Мы встретились с ним у широкой желтой полосы, намалеванной на асфальте и прямо на земле. Она разбегалась от шоссе в обе стороны и терялась в придорожных зарослях. Ограждение из колючей проволоки маячило впереди, в отдалении.

Уже темнело. Я остановил джип у дорожного столба, не доезжая черты, как приказал Монгол, и дальше, до условленного места, отправился пешком. Мой визави, как я понял, почему-то хотел обставить встречу скрытно.

Ждать пришлось недолго. От ограды — похоже, там располагались ворота — отъехала легковушка. Вскоре она затормозила рядом со мной. Из кабины показался некто неуклюжий в защитном костюме. Через стекло шлема лицо было неразличимо.

Человек подошел ко мне вплотную.

— Ну, здравствуй. — Руки он не подал. Понятно, опасался заразы даже в защите, даже за желтой полосой. Заразы все и везде тогда опасались, хоть никто не понимал, что она такое. Это много позже Монгол стал являться на наши встречи в обычном камуфляже.

Голос из-под шлема доносился глухо, но я узнал своего телефонного собеседника и кивнул в ответ.

— Отойдем, — предложил он, сошел с трассы и углубился в заросли. Я последовал за ним. Вскоре дорогу нам преградило поваленное дерево.

— Вот здесь и поговорим, — сказал он, усаживаясь на высохший ствол.

Я присел рядом.

— Ладно. — Он вдруг стащил с головы шлем. — Ни черта она не передается, когда не в Зоне. И уж точно не воздушно-капельным путем. А разговаривать так проще.

Я увидел знакомое скуластое лицо. Сейчас оно выглядело усталым и каким-то измятым. Возможно, он не спал несколько суток.

— Я бы на вашем месте не рисковал, — сказал я. — Вдруг это все-таки вирус.

— Никакой это не вирус, — отмахнулся он. — Не бациллы, не бактерии, не излучение. Это мы давно бы засекли.

— Что же тогда?

— Пока никто не знает. Возникло внезапно и ниоткуда. Уже все проверили на десять кругов. Ни у нас, ни за рекой, у соседей, — никаких утечек чего-либо, никаких предварительных признаков. Первые сообщения стали поступать три недели как. Из Пионерска. И то не из самого, а из окрестностей. И сразу пошло-поехало… Пока не остановилось… здесь. И вообще повсюду. Как на стену наткнулось. Но стены-то никакой нет. — Он вдруг прервал сам себя. — Об этом потом. Что ты намерен делать?

Я пожал плечами:

— А какой у меня выбор? Пойду с вами на блокпост, а дальше видно будет.

— После блокпоста не много ты увидишь. Закроют в санлагере, как всех, и сколько будут держать, никто тебе не скажет.