Иван Кузнецов - Ковчег

Я не знал, что делать. Не знал, что отвечать. Я понимал этих людей, очнувшихся в нереальном, абсурдном мире, цепляющихся за любую, даже мнимую надежду. Что бы они делали с нашим плотом? Куда плыли? Спроси их, они не смогли бы ответить. Плот был для них символом организации, отчаянной попыткой сопротивления поглотившей город стихии. Он казался им чем угодно, только не жалкой, сколоченной на скорую руку конструкцией с тремя перепуганными девчонками на борту.

Одинокая шестнадцатиэтажная свечка стала избавлением. Слышать в свой адрес десятки перемежающихся проклятьями просьб — тяжелое испытание.

Мы обогнули Тамарин дом. Я знал, что подъезд затоплен, но рассчитывал на другое, и расчет оправдался. Высокий фундамент добавил дому роста. Козырек над подъездом хоть и накрыло, но совсем чуть-чуть. Высадиться на него было вполне реально. А дальше?

Широкую лоджию над козырьком я помнил, она вела на лестничную площадку. А вот о чем забыл, так это о железной решетке, не дающей на лоджию залезть.

Мы аккуратно подогнали плот к подъезду. Заплыть на козырек не получилось, вода покрывала его всего сантиметров на тридцать.

Пока остальные держали плот, я выбрался на бетонную плиту, осмотрел и подергал решетку. На ладонях остались рыжие отметины. Металл проржавел насквозь и держался на честном слове. Вооружившись разводным ключом и молотком, я начал методично выламывать съеденные ржой штыри. Сопротивлялись они недолго.

Высвободив правый край решетки, я попытался оторвать ее силой. Не вышло. Пришлось перейти к креплению слева. Я так увлекся, что пропустил появление нового действующего лица, и это едва не стоило мне руки.

Краем глаза я уловил движение, обернулся и увидел невысокого худого мужчину. Загорелого, с недельной щетиной и черными запавшими глазами. Впрочем, детали я разглядел позже. А в ту минуту все внимание приковала монтировка. Я отдернул руку за мгновение до того, как железяка со звоном обрушилась на решетку. Попади удар в цель, обычным переломом я бы не отделался.

Я отступил на шаг, покрепче сжав молоток. Спиной почувствовал движение: Сан Саныч перебрался на край плота, готовясь спрыгнуть на козырек. Но угрозы пока не было, решетка надежно разделяла нас с незнакомцем.

— Убирайтесь, — перехватывая монтировку, хрипло прорычал мужик. — Волки…

— Дядя Витя! Не надо, — вдруг выкрикнула Тамара.

Несколько секунд мужчина смотрел на девушку, пытаясь сообразить, кто она.

— Тамарка… Ты откуда?

— Мы из «Скалы» приплыли. Они мне помогли. Дядя Вить, мы только хотели решетку сломать, чтобы я в квартиру попала. Аркадий Юрьевич, объясните ему!

Тамара перевела взгляд в глубь площадки. Из-за спины дяди Вити осторожно выступил благообразный старичок за шестьдесят. С аккуратной бородкой и в неуместном пиджаке.

— Тамара?

Он с подозрением уставился на нашу компанию. Точнее, на меня. Голый по пояс, с молотком в одной руке и гаечным ключом в другой, я внушал старикану вполне понятные опасения. Но Тамара уже выбралась с плота, дошлепала до решетки и пустилась в объяснения.

Разобрались. Дядя Витя помог добить решетку, используя монтировку как рычаг. Штыри, всхлипнув, вышли из гнезд. Решетка опасно качнулась, но была подхвачена и поставлена на пол.

— Мужик, ты прости. — Дядя Витя пожал мне руку. — Ты же видишь, что творится. Я думал, бандиты лезут. Что пожар, что потоп — волки всегда найдутся.

Несмотря на запойный вид, рука у дяди Вити была крепкая, жилистая, и я снова порадовался, что монтировка не достигла цели. Мое рукопожатие он тоже оценил, посмотрел на меня с уважением. Пока мы братались, бдительный Аркадий Юрьевич сосредоточил внимание на остальных членах водной экспедиции. Сан Саныч его не заинтересовал, а вот Даша и Ильсия — весьма.

— Тамара, это твои подружки? — спросил он.

— Мы работаем вместе. — Глаза Тамары заблестели, щеки порозовели. — Дашка, Лиска, оставайтесь. У нас три комнаты, место найдем. Куда вы сейчас поплывете?

Тамара выглядела абсолютно счастливой, словно ничего не произошло. Словно не было набитого трупами супермаркета и затопленного города. Словно все проблемы теперь были решены. Как говорят наши англоязычные друзья: «Дом, милый дом».

Ильсия согласилась, Даша, поколебавшись, тоже. Только посмотрела на меня, будто извинялась.

Я помог девушкам перебраться через парапет, где их не без удовольствия принял Аркадий Юрьевич. Расставание было недолгим. Тамара спешно нас поблагодарила и сразу утащила подружек вверх по лестнице, те едва успели сказать спасибо. На прощание я удостоился благосклонного кивка Аркадия Юрьевича и пожал руку дяде Вите, который сразу начал прилаживать решетку на место.