Алекс Мак - Чужаки

Так они закусывали под начинающим припекать солнышком. Обоим нужно было прийти в себя. Перекусив, Сайлас встал, а китаец немедленно упал ему в ноги. Это загадочное поведение настораживало лорда, но, в сущности, он посчитал его само собой разумеющимся. После нескольких попыток поговорить со спутником выяснилось, что, кроме как на родном, китаец не говорит ни на одном из известных языков Мира. Для Сайласа стало очевидно, что каким-то образом прибор сработал, но сработал в другую сторону и вызвал во время, где они сейчас находились, древнего китайского воина, который не говорил на иностранных языках, был вооружен и вонял, как черт знает что.

— Это какое-то вонючее путешествие, — поморщился Сайлас. — Нужно будет помыть тебя при первом же случае. А пока пошли, нужно искать «таких, как мы». Где-то там…

Он махнул рукой по направлению к горизонту и сделал приглашающий в путь жест китайцу, которого тут же согнуло в глубоком поклоне. И они отправились по высокой траве в сторону, где уже скоро должно было опуститься солнце. На вытоптанной полянке за ними оставалась меньшая часть туши зверя.

Несколько дней прошло без происшествий. Вода встречалась в изобилии, они даже нашли небольшое озерцо, где с удовольствием искупались. Китаец нес поклажу, разводил костер, готовил еду, стоял на часах и учил, под руководством Сайласа, язык его лордства. Причем делал большие успехи. Наконец-то Сайлас выяснил, что значило такое странное поведение его нового друга и спутника, которого, кстати, звали Чао Тай. Оказалось, что перенос застал храброго (и действительно очень знатного) воина во время битвы, и он вполне справедливо решил, очнувшись, что уже умер. Неизвестно, как он представлял себе загробное царство до этого, но тут пришел к выводу, что в «том» мире все почти так же, как и в «этом». Поэтому в «загробном» мире на него напал зверь, а другой человек, а может, бог, спас его. Конечно, оказали свое влияние сверкающий комбинезон лорда и сильный удар по голове. Придя к такому заключению, китаец тут же дал клятву служить Сайласу до конца если не жизни, то того, чем она тут заменяется. И начал претворять эту клятву в жизнь со всем усердием, что вполне устраивало великолепного лорда. Он вообще был теперь доволен. У него был спутник и слуга, который его боготворил и обеспечивал. У него был собеседник и ученик. У него была еда и хорошая погода. У него, черт возьми, были перспективы: найти людей, починить прибор и исполнить свой великий Замысел!

Но эта идиллия закончилась на следующий же день.

Той ночью Сайлас внезапно проснулся в самый глухой час. Луга, которые уже начинали надоедать своей бескрайностью, были сплошь залиты лунным светом, даже ветер не нарушал тишину, присущую этому месту. И вдруг лорд увидел серебряную фигуру. Фигура наклонила голову к траве, потом подошла поближе. Это был пони! Его пони… Конь подошел еще ближе, всхрапнул и потянулся мягкими, теплыми губами к лицу Сайласа. В ужасе тот отпрянул. Пони с пониманием печально посмотрел на бывшего хозяина и побрел прочь, разгоняя хвостом серебряный лунный свет. Сайлас закричал во сне.

Красное солнце встало над равниной. Яркий восход сопровождался ураганным ветром и неизвестно откуда взявшимися среди пышных трав тучами пыли. Защищаясь от вездесущего песка, путешественники наскоро позавтракали. Когда, собрав нехитрые пожитки, Сайлас и Тай двинулись в путь, яростный свист разнесся над полем.

Конский топот наполнил утро. Со всех сторон всадники, всадники, всадники появлялись из трав. Они окружили путников, которые инстинктивно прижались спинами и выставили вперед немудреное оружие. Некоторое время все рассматривали друг друга. Тишину нарушали только ветер, позвякивание конской сбруи и украшений, щедро нашитых на одежду всадников, да всхрапывание коней. Прибывшие были одеты в яркие одежды домотканого полотна, увешанные металлическими побрякушками, многих из них защищали легкие доспехи. Они были вооружены короткими мечами и копьями. Над головами развевался штандарт. Несколько минут все молчали.

Потом, не выдав себя ни знаком, ни движением, всадники бросились на лорда и его спутника.

Придя в себя, Сайлас обнаружил, что крепко связан, рот заткнут вонючей тряпкой, Челнока нет, а сам он приторочен к седлу, как мешок с… неизвестно чем. Он лежал поперек на лошади позади всадника, рукоять меча которого периодически била славного лорда по зубам. Не имея возможности любоваться окрестностями, Сайлас видел перед собой только мелькающие копыта и проносящуюся мимо землю. Его замутило. Слегка приподняв голову, он понял, что отряд разделился, а его товарищ по несчастью приторочен к седлу рядом скачущего аборигена. С ними было еще четыре всадника. «А остальные, скорее всего, оправились дальше патрулировать», — решил достаточно подкованный в военной науке Сайлас.