Павел Алексеев - Десант строгого режима. Воля богов

***

Пастухов с беспокойством смотрел, как зэки и бывшие менты разбежались по деревне. Судя по всему, местное население и не помышляло о каком-то сопротивлении. После показательного наказания двоих сельчан, неудачно возмутившихся тем, что к ним в дом ворвались чужие люди, местные совсем притихли и без всяких возражений, сами отдавали то, что от них требовали. Даже на его взгляд, наказание было чисто символическим. Ну, дали по роже, ну пнули раз несколько. Оно снова потрогал, своё опухшее лицо, болезненно сморщившись. Вон, как его обработал этот урод Искандер. Ну, ничего, он найдёт как ему отомстить.

Пастухов не был дураком. Он сразу понял, что до дома далеко. И вполне возможно, что он туда больше никогда не вернётся. Значит, нужно будет как-то устраиваться тут. Пока Резаный и Искандер, эти два закоренелых уголовника, потрошили перехваченного на дороге мужика, он внимательно прислушивался к их разговору. И для себя понял то, что не поняли эти два идиота. Если тут есть власть и милиция, то с ними нужно не воевать, а нужно с ними дружить. Теперь, оставалось дождаться момента, когда можно будет сбежать, что бы найти местные органы правопорядка и попытаться наладить с ними контакты. Глядишь, и удастся, туда пристроится. А там уже, он себя проявит. Ведь он ещё, ого-го! Он ещё посчитается с этим Искандером… Вот тогда он ему всё припомнит.

***

Искандер и Резаный, с комфортом разместились в доме у местного головы. Некоторое время, пребывая в напряжении, ожидая сопротивления местного населения, но потом расслабились, всё проходило, на удивление гладко. После того, как местный кузнец со своим подмастерьем, вякнул что-то про 'презренных Червей', в результате чего, ему на виду всей деревни начистили морду, никто больше и не помышлял о сопротивлении.

— Странные они какие-то. Наши хлопцы сейчас у них по домам шерстят. Девок мимоходом трахают. Деньги и вещи подгребают, а эти стоят, глазами испуганно моргают и хоть бы слово поперёк сказали. Как-то всё не правильно. Как думаешь, Искандер? — спросил Резаный, повернувшись ко мне.

— А так же думаю. На то, что их тут просто загнобили, не похоже. Живут богато, наши сельчане им и в подмётки не годятся. Ты посмотри, амбары зерном забиты, погребя от мяса ломятся, винищем хоть залейся. Торгуют, ездят в город на ярмарку. Во всех дворах скотина и птица. Буржуи, блин. А тут, какие-то залётные нагрянули, пару плюх дали местному и все сразу сдулись. А ты заметил, этот кузнец, наверняка подковы гнёт руками, стоял как столб, пока ему кто-то из наших, плюхи навешивал. Он даже от страха глаза зажмурил. А подмастерье, такое впечатление, едва не плакал, когда его на землю свалили. Сжался весь, дрожит. Такой парниша здоровенный, а ссыкло.

— Это да. Понятно, что против толпы не попрёшь, сломают быстро, но так трястись. Я уже подумал, может они тут все под кайфом каким-то, что такие тормознутые. Присмотрелся, вроде нет.

— Что-то мне подсказывает, что тут везде так. Не только в этой деревне. Из того, что Новач рассказал, и из того, что сейчас вижу, можно уже выводы делать некоторые.

— Ну и чего надумал?

— А надумал я, что тут туеву кучу лет, им вдалбливали, что агрессия, это плохо и вдолбили очень сильно. Так что, обычный народ на нас не прыгнет. Теперь осталось на их ментов посмотреть. Да выяснить, кто тут так сильно постарался. Наверняка есть какие-то силы, которые так народ сильно загнобили.

— Да. Как бы эти самые силы, как ты говоришь, нас не загнобили. А то попадём как кур в ощип.

— Коля, а как не крути, нам с ними придется схлестнуться. Сейчас на сутки зависнем в этой деревеньке, а потом бегом в город. А там народа много, с толпой смешаемся, да и кто бы против нас не прыгнул, поостережётся беспределом среди мирного населения заниматься. А нам это на руку.

— Ха! Искандер, ты терроризмом раньше не занимался?

— Не Коль. Я не терроризмом занимался. Я как раз — наоборот. А хороший антитеррорист, это тот, кто умнее и профессиональнее этого террориста.

— Во как! Это чего я о тебе ещё не знаю?

— Да не так уже и много ты обо инее знаешь, — я рассмеялся, потом заметив Пастухова, махнул ему рукой, — А ты чего стоишь без дела?

Пастухов вздрогнул, забегал глазками, суетливо заелозил руками по грязной одежде.

— Вот дебил. Иди, пошарь по хатам. Подбери себе местную одежду. А то ходишь как чмо позорное. Шевели батонами, птичка. И быстрее!

— Не нравится мне этот Пастухов, — проговорил Резаный, задумчиво глядя вслед, подпрыгивающей походке толстяка, — Надо было его привалить. Гнилой он.