Владимир Брайт: Москва никогда

– Узкоглазая гейша, заткни свой напомаженный рот и следи за дорогой!

Иногда мне начинается казаться, что Герцогиня права. Они и правда до сих пор не наигрались в игрушечных солдатиков. Радует только одно – во время боя взрослые мужчины забывают о детских причудах.

– Все замолчали! Приготовиться!

– Флинт, мы и так… – заканчивая фразу, Рой краем глаза отмечает движение слева.

То, что секунду назад было покрытым травою пригорком, в следующую оборачивается разъяренной тварью, стремительно взметнувшейся вверх.

«МНЕ…» – успевает подумать обреченный мужчина, прежде чем ухватившийся за ствол пулемета кадавр наносит фатальный удар.

Это была классическая западня. Появившиеся в поле зрения монстры отвлекали внимание, и, когда первая машина поравнялась с замаскировавшимися охотниками, они атаковали. Первый приземлился на капот джипа точно напротив водителя. Второй ухватился за пулеметный ствол. Лишь третий промахнулся, врезавшись в бронированную дверь и отлетев далеко в сторону.

«…КО…»

Непропорционально длинная конечность с острыми, как бритва, когтями выстреливает вперед. После чего с легкостью гильотины, отрубающей голову, отсекает Рою правую руку.

Отличительной чертой кадов было то, что они не убивали сразу. Словно умелые повара разделывали людей на куски, чтобы с извращенным удовольствием вгрызаться в мягкую плоть на глазах умирающих жертв.

«…НЕЦ…»

Фонтан темной крови выплескивается из разорванных вен, оставив на крыше машины причудливый узор мелких брызг.

Когда-то давно, в прошлой жизни, влюбленный мальчик нацарапал на парте гвоздем это послание красивой, застенчивой девочке. Так никогда и не признавшись в своем авторстве.

В пятнадцать лет сочиняя такие стихи, кажешься себе гениальным поэтом. При этом совершенно не задумываясь над истинной подоплекой, написанного.

Капля за каплей… Вновь и вновь…

Проходит время, и вдруг на личном опыте убеждаешься, что потерять два литра крови совсем не так романтично, как кажется в детских мечтах.

– Нас атакуют!!! – успевает предупредить водитель «Ветра-два», седой Магадан.

За восемнадцать лет на северных приисках этот коренастый зек повидал многое, научившись быстро ориентироваться в непростых ситуациях. Отчасти поэтому он до сих пор оставался живым.

– Понял!

Было хорошо видно, как на идущую впереди машину запрыгнул кад. Экстренное торможение не способно мгновенно остановить четырехтонный бронированный джип. Зато точно выведет из равновесия тварь, умостившуюся на капоте. После жесткого удара о пуленепробиваемое стекло оглушенный монстр падает под колеса.

– Стреляйте!!!

Рессоры смягчают удар, и тем не менее сидящих внутри подбрасывает.

– БИНГО!

Еще одной тварью стало меньше. Правда, генетические уродцы плодятся быстрее кроликов, но если с ними не бороться, жизнь вообще лишится какого бы то ни было смысла…

– Теперь другого!!!

В отличие от первого монстра, второй, ухватившийся за пулеметный ствол, держится крепко. Так, словно от этого зависит его жизнь. Хотя по большому счету так и есть. В случае неудачного падения искалеченного хищника сожрут свои же. Все течет, все изменяется. И только естественный отбор, благодаря которому на вершине пищевой цепочки остаются сильнейшие, остается неизменным на протяжении миллионов лет.

Под отчаянный скрежет тормозов уродливое тело твари взмывает в воздух. Но вместо того, чтобы отлететь далеко в сторону, повинуясь центробежной силе, описывает полукруг, переместившись с правой стороны джипа на левую.

Циркуль прилежного ученика, выводящего в тетрадке классическую окружность, заслужил похвалу педагога.

– Пять с плюсом. Почти совершенство. Молодец, мой мальчик, продолжай в том же духе…

– Якудза, сними его! – раздается в наушнике связи отчаянный крик командира.

Поздно…

Очередной взмах ножа умелого мясника, и Рой лишается левой руки.

ЕЩЕ РАЗ БИНГО!

Отважные кадавры наносят ответный удар!!!

В слащавых комиксах злодеев в тысячу раз больше. И, тем не менее, они неизбежно проигрывают. В обычной жизни все по-другому. Более сильный и приспособленный вид побеждает. А каждая новая смерть приближает неизбежный конец обреченного рода людского.

– Якудза, стреляй! – неистовый крик бьет по ушам.