Александр Баренберг - Голем. Том 2 (книга 3)[СИ]

Наутро осторожно, опасаясь прибрежных рифов и отмелей, поплыли вдоль побережья на север, ища удобное место для первой высадки. Вскоре появилась подходящая бухточка с небольшой, впадающей в нее речкой. А выше по течению, на границе тропического леса, можно было подробно рассмотреть в подзорную трубу десяток небольших жилищ, которые язык не поворачивался назвать домами. Скорее, большие шалаши, или даже навесы на деревянных распорках. По крайней мере, сразу было видно — более, чем на один сезон эти строения явно не рассчитаны.

Пока бросали якорь и спускали шлюпки, в подзорную трубу было отчетливо видно, как жители поселения в панике бегут в лес. Страшно, понимаю. Огромный, невиданный корабль, странные люди на борту. Может, отсидятся часок и вернутся?

Судя по прочитанному в интернете, здесь должно обитать одно из племен индейцев-араваков. Ничего особенного из себя не представляют, живут полукочевым образом жизни, расчищая каждое лето огнем новый участок леса для выращивания маниока. Там и живут год, а на следующий перебираются на новый участок. Сплошная скука, в общем, первобытно-общинный строй!

На первый раз никакого контакта не вышло. Жители так и не вернулись в поселок, хотя мы прождали их часа два. Видя, что рассчитывать на встречу с ними бесполезно, приказал обыскать жилища. Конечно никакого золота и серебра мы тут не нашли, вообще никаких металлов. Только камень и кость. Ну еще глиняная посуда. Вот и все достижения местной цивилизации. Имеющиеся в поселке сельскохозяйственные культуры тоже не порадовали — один маниок. Нет, спасибо, это горькое ядовитое растение нам ни к чему — слишком много с ним возни, пока доведешь до годного в пищу состояния. В общем, набрав свежей воды, удалились на корабль и, снявшись с якоря, продолжили путь.

Бойцы, участвовавшие в высадке, почти не скрывали своего разочарования. Во время плавания я им рассказывал о злобных крокодилах, гигантских змеях и стаях зубастых рыб, способных сожрать целого человека за считанные минуты. Поэтому к высадке морально готовились, как к страшному бою. А в результате ничего такого на суше не встретили! Даже самого завалящего хищника! Хотя я честно сказал им, что описанные ужасы в основном встречаются южнее, в дельте Амазонки. Или в глубине джунглей, куда мы соваться не собирались. Однако люди любят себя пугать, поэтому мою поправку пропустили мимо ушей. И теперь ноют и требуют показать чудовищ. Где я им сейчас их найду?

Искать не пришлось. Они сами пришли. Только сразу никто не понял, что это и есть самые страшные чудища. Сначала они просто садились на реи и посматривали сверху на людей на палубе. А те сами приманивали их, насыпая зерна. Тогда чудища спустились вниз, чтобы принять угощение. Команда не могла наглядеться на их красивую расцветку и всячески баловала чудищ. Пока те не обнаглели совершенно, полностью перестав бояться людей. Они позвали всех своих родичей и сотнями заполонили палубу. Они съедали все съестное, до которого могли добраться, перегрызали канаты и массово гадили сверху на головы членов экипажа.

Речь идет, естественно, о крупных южно-американских попугаях. Эти наглые существа за считанные дни сделали жизнь на борту невыносимой. Когда стало понятно, что за напасть, красотой которой поначалу восхищались, мы сами же и приманили, было уже поздно. Хитрые птицы сообразили, что здесь можно пожрать на халяву, а также погрызть много всяких интересных штучек и наотрез отказывались улетать. А убивать такие красочные создания рука не поднималась, хотя Джакомо, плюя в сердцах на загаженную палубу, давно уже этого требовал. Пришлось применять меры, иначе действительно функционировать корабль не мог. Но расстреливать попугаев я запретил. Мы смыли их с облюбованных местечек на реях с помощью мощных струй из насосов, одновременно стреляя холостыми зарядами из картечниц. Только такими средствами удалось отпугнуть привязавшуюся некстати живность. Потом долго еще палубу отмывали…

Однако, эта история навела меня на определенные мысли и, во время следующей высадки я отыскал гнезда на берегу и забрал с собой несколько пар только вылупившихся птенцов. Их поместили в быстро склепанную кузнецом из запасов проволоки клетку, которую я поставил в кают-компании корабля. Теперь у нас были домашние попугаи, которыми можно будет похвастаться в Европе. Птенцы, в отличие от досаждавших ранее родителей, быстро стали всеобщими любимцами, и надо было следить, чтобы их не накормили какой-нибудь вредной для птиц гадостью, типа солонины.