Сергей Тармашев - Наследие 2

Оставалось лишь подождать, когда инвазивные зайдут в Новосибирский ЦСГР, и убить одним выстрелом двух зайцев. Инкубационный период вируса то ли шесть, то ли восемь часов, за это время эти дегенераты обследуют, что сказано, найдут для Леонида материальные ценности и благополучно подохнут. А он вернется домой героем. Отец даже предлагал ему вообще не заходить в Центр, дабы не подвергать себя излишнему риску, а послать кого-нибудь из телохранителей, но Леонид твердо решил увидеть, как издохнет этот инвазивный дегенерат! На всякий случай отец рассказал ему о президентском эвакуационном тоннеле, через который можно будет выйти из главной пультовой ЦУ прямо в укрепрайон ГЭС, чтобы не переться одному через зараженный Центр, когда все эти идиоты отправятся к Шаро в ад.

А тут выясняется, что эпидемии давно нет! Это, прямо скажем, было очень печальным известием. Которое, правда, мгновенно померкло при появлении инфицированных. Кто бы мог вообще представить, что они не сдохли, а жрали друг друга четырнадцать лет и выжили! В первую секунду Леонид подумал, что теперь ему точно конец. Но всё обошлось. Более того, этот дебил Ершов сам натолкнул его на гениальную мысль, когда привел остатки отряда в президентский гермокорпус. Леонид пообещал им освещение и дождался, пока инвазивные доведут его до ЦУ. Там включил аварийные лампы и просто посидел в президентском кресле с часок, в ожидании удобного момента, когда они успокоятся и расслабятся. Остальное было делом техники. Он заблокировал пультовую, потом открыл все двери и выключил свет, запуская в ЦУ со всех сторон этих жутких тварей. Пусть инвазивные с инфицированными грызут друг другу глотки. Ха, у них даже названия чем-то похожи! Какой бы там Ершов ни был герой, две тысячи каннибалов ему не убить. Затопчут и разорвут на куски. Для верности, он даже дождался начала стрельбы, убеждаясь, что инфицированные воспользовались его подарком. Жаль, конечно, что увидеть смерть инвазивного дегенерата собственными глазами так и не удалось, но такова уж доля избранных, существующих для того, чтобы управлять миром: не разглядывать плоды своих побед, стоя по пояс в грязи и кровище, а принимать о них доклады от пешек, сидя в высоких креслах.

Позади вновь послышался тихий издевательский смех, и практически неслышный, но грубый и рычащий голос полупрошептал-полупрорычал: «Лёнчик! Мы уже близко…» Леонид в очередной раз похолодел от ужаса и резко обернулся, освещая пройденную часть тоннеля. Луч фонаря ударил в пустой подземный ход, и он нервно выдохнул. Нервишки пошаливают. Леонид побежал дальше, но запнулся о камень и упал в сухую грязь, окутавшую его мутным облаком. Ничего, отметил он, поднимаясь, это даже хорошо, так его скафандр будет выглядеть убедительнее. Перед тем как устроить всё это шоу с разблокировкой люков и выключением света, он предусмотрительно отыскал лужу крови побольше и вывалялся в ней. Теперь, со слоем грязи сверху, засохшая кровь станет ещё более красноречивым свидетельством того, какой беспрецедентной опасности он подвергался, самоотверженно добывая для родного Центра редчайшее в мире сокровище — пищевой генетический фонд.

Интересно, существует ли возможность оформить на него право собственности? Хотя, это вряд ли. А если по закону об археологических рейдах?! Там тот, кто нашел материальные ценности, может претендовать на какую-то часть их стоимости, правда, до смешного мизерную. Необходимо устроить так, чтобы отец первым узнал о находке. Наверняка он найдет способ извлечь выгоду для семьи, у него колоссальный опыт ведения сложнейших интриг и филигранной манипуляции пешками. Может, сослаться на временную амнезию? Мол, боевая травма и всё такое, требуется реабилитация… Тут надо подумать. «Лёнчик! Не уйдешь…» — беззвучно прорычал голос прямо за спиной, и Леонид панически дернулся, снова падая в пыль. Он извернулся на спину, тыча в темноту лучом фонаря, но тоннель, естественно, был пуст. Леонид тихо чертыхнулся и побежал дальше. Так с ума можно сойти, прежде чем выберешься из тоннеля!

Выход из эвакуационного хода оказался внутри укрепрайона ГЭС, хитроумно совмещенный с коллектором сброса талых вод. Вылезать из него было не особенно удобно, но его телохранители позаботились обо всем заранее, отец дал ему своих лучших людей, готовых к любым ситуациям. Едва Леонид открыл тяжелую дверь, выполненную в виде куска стены коллектора, ему помогли подняться и немедленно заминировали выход. Для большей убедительности он приказал стравить кислород из лишних баллонных пар и свалить их в одно из захламленных помещений ГЭС. После чего телохранители перетащили свой пулемет с дамбы к тыловым воротам укрепрайона, выходящим на темную громаду Новосибирского ЦСГР, и взяли на прицел дорогу, ведущую к центральному шлюзу. Но из Центра, как и следовало ожидать, никто так и не вышел. В назначенное время прибыл вертолет, и Леонид со своими людьми погрузился на борт.