Феликс Разумовский - Ошибка «2012». Игра нипочём

– Курёнка-гриль будешь? С соусом ткемали? Ещё есть колбаса, сёмга в нарезке и фальшивый оливье. Из питья – квас для окрошки…

– Какой оливье? – не понял Песцов. – Почему фальшивый?

– Потому что самозванец, – пояснила Бьянка. – Настоящий оливье должен быть с язычком, с ветчинкой. А это – так, крошево в пластмассе. В общем, давай перекусим по-быстрому и начнём собираться. – Песцов внимательно на неё посмотрел, и Бьянка вздохнула. – Я там кое с кем пообщалась… Сплетни не радуют – на нас спустили Чёрного Пса.

– Чёрного? Как в Агалатово? – скривил губы Песцов. – Одного уже успокоили…

– Нет, этот на двух ногах, к тому он читтер с бонусом, как и я, – брезгливо заметила Бьянка. – Здесь он нас в конце концов найдёт, и Агалатово покажется нам лёгкой разминкой. Так что переходим на запасной вариант, и особо не мешкая… Ну что, как насчёт куры-гриль?

– Насчёт куры – да, насчёт запасного плана – нет, – посмотрел на Бьянку Песцов. И кивнул на компьютер. – Понимаешь, мне человека заказали, а я ему жизнью обязан. Надо дать ему намёк, чтобы валил с концами, а то ведь и кроме меня специалистов как грязи. Вот глянь…

Он тронул клавиатуру, чтобы ноутбук проснулся. На экране предстал улыбающийся Краев.

– Ну-ка. – Бьянка подошла, глянула и неожиданно развеселилась. – Ба, какие люди, как тесен мир! Этого типа я знаю, он у меня под колпаком. Зовут его Олег Краев, он литератор и предположительно завтра, если к тому времени у него пройдёт голова, поутру отправится на периферию… Знаешь, – снова растянула она маску улыбкой, – я вот всё думала, ехать ли за ним или сидеть на попе ровно. Но теперь, раз уж вы кореша…

– А какого чёрта он у тебя под колпаком? – разозлился Песцов. – Что ещё за криминальные игры? Шпионских, блин, не хватает?

– Понимаешь, Сёма, – спокойно ответила Бьянка, – к твоему дружку-однополчанину попала одна вещь. Попала, скажем так, больше случайно. Вещь древняя, раритетная… и в неумелых руках – бесполезная. А вот я за неё готова отдать всё, кроме неба Италии. Но вот маленький нюанс: эту вещь невозможно купить, украсть, присвоить, отобрать силой. Она может быть лишь подарена, причём от всего сердца. Ну, например, признательным Олегом своему корешу Сёме… А тот может презентовать её своей даме сердца. По имени Бьянка. Которая, уж ты мне поверь, единственная среди нас знает суть вопроса и может устроить так, чтобы всем было лучше. И признательному Олегу, и сердитому Семёну, и ей самой, любимой. Ну там ещё кое-кому, не вызывающему слишком сильных рвотных рефлексов… Вот так, примерно в таком разрезе. А сейчас надо отчаливать, менять расклад. Если сюда явится Чёрный Пёс, можно считать себя коммунистами. Ну что, куру-то жрать пойдём?

– Пойдём, – согласился Песцов. – И маску сними.

– Для тебя, дорогой, сниму что угодно, – жизнерадостно пообещала Бьянка.

Выкинув куриные косточки, они начали собираться.

– Это тебе. – Бьянка вытащила очередную маску, встряхнула и протянула Песцову. – Помочь?

Держалась она с бесшабашной весёлостью, будто собиралась на карнавал.

– Сам попробую. – Песцов сел у зеркала, вспомнил Фантомаса и принялся трансформировать внешность. – Она не порвётся?

– В общем, я принял меры, – докладывал Козодоев. – Предотвратил… Не допустил… Уже вызвал наших…

– Похоже, с чаем придется повременить, – взял инициативу в свои руки Фраерман. – Надо идти. А то как-то неудобно – товарищ уже вызвал своих…

– Идите, я потом, – кинула взгляд на посуду в мойке хозяйственная Тамара Павловна. – Разгребу и приду.

Стоял прекрасный весенний вечер, воздух благоухал юной листвой. Этот запах заглушал даже миазмы помойки, рядом с которой, у бетонной стены, и стоял «УАЗ». С чистенькими, хорошо читаемыми, отлакированными номерами.

– Вот, смотрите, – принялся объяснять Козодоев, – вначале задний повесил, взялся за передний, а стал гайку затягивать и ключ уронил. Нагнулся и вдруг вижу… вот это…

«Вот это» оказалось тонкой проволочкой, зацепленной за рельефный протектор «УАЗа». «УАЗ» – машина высокая, нагнувшись, можно было с лёгкостью рассмотреть, что второй конец проволочки тянулся к какому-то пакету. Присобаченному на липучке к днищу машины аккурат под водительским сиденьем. Стоило только тронуться с места…

– Да уж, брат, не говори мне, будто все тебя очень уважают и любят. – Фраерман разогнул колени и принялся отряхивать трёхтысячедолларовые штаны. После чего покаянно добавил: – А ведь наша милиция и вправду нас бережёт…